В 1383 году будущее Руси выглядело поистине мрачно. Одним ударом Тохтамыш восстановил контроль над Русью, а Золотая Орда теперь казалась сильнее, чем когда-либо. Представлялось, что русские много лет должны будут оставаться в подчинении, пока смогут накопить новые силы

На самом же деле, Русь сумела восстановить свою автономию и поддержать национальное объединение значительно быстрее, чем того можно было ожидать. Ход истории оказался для Руси более благоприятным.

Открытый конфликт между Тохтамышем и Тимуром начался через четыре года после того, как Тохтамыш захватил Москву. Тохтамыш был обязан Тимуру своими первыми успехами. Но после победы над Русью он стал более могущественным властелином, чем его сюзерен, и повел себя как независимый хан.

Двумя основными регионами, оспариваемыми Золотой Ордой и среднеазиатской империей, являлись Хорезм в Центральной Азии и Азербайджан в Закавказье. Оба были автономны, когда между Тимуром и Тохтамышем начался конфликт. Каждый управлялся местной династией: Хорезм - Суфисами, Азербайджан - Джелаиридами. В 1385 году Тимур совершил поход против Азербайджана. Хотя он и разбил войска Джелаирида у Султании, он не закончил завоевания страны, а скоро возвратился в Персию. Поход Тимура проявил слабость правителей Азербайджана, и Тохтамыш решил воспользоваться ситуацией. Зимой 1385-86 годов Тохтамыш захватил Тебриз тем же приемом, при помощи которого он тремя годами раньше обманул москвичей. Город был разграблен и разрушен так же тщательно, как Москва. Этот набег раскрыл Тимуру глаза на серьезность опасности, угрожающей ему со стороны Золотой Орды. Как только Тохтамыш ушел на север, Тимур с сильной армией появился в Азербайджане. Зимой 1386-87 годов в Дагестане передовые войска Тимура вступили в битву с армией Тохтамыша. Хотя исход сражения был неясен, Тохтамыш приказал отступить.

С самого начала схватки двух монгольских правителей русские князья осознали значение зарождающегося конфликта для монголо-русских отношений. Любая проблема в Золотой Орде могла означать ослабление монгольского контроля над Русью. Первым, кто извлек выгоду из новой ситуации, был сын великого князя Дмитрия Василий Московский, которого держали в Орде в качестве заложника. Осенью 1386 года он бежал с помощью некоторых дружественно настроенных к нему монгольских чиновников. Сначала он ушел в Молдавию, а потом, немецким путем, в Литву, где попросил зашиты у князя Витовта, который решил использовать Василия для установления дружественных отношений с Москвой. Он пообещал Василию отдать ему в жены свою дочь Софию (тогда шестнадцати лет), когда для этого наступит благоприятный момент. Дав эту клятву, Витовт оказал Василию все возможные почести и помог вернуться в Москву через Полоцк. Василий появился в родном городе 19 января 1387 года, сопровождаемый несколькими литовскими князьями и боярами.

Если бы положение Тохтамыша было более надежным, он потребовал бы наказать Василия за побег. Однако хан не мог себе позволить быть суровым с Москвой, так как находился на пороге нового похода против Тимура. На этот раз Тохтамыш повел войска не в Закавказье, а через реки Волгу и Яик в Центральную Азию. Его план был напасть на Мавераннахр, сердце владений Тимура. Он сумел достичь Бухары, но не смог ее взять. После того, как его войска разорили все вокруг, он повернул назад.

Тимур, в свою очередь, вторгся в Хорезм и уничтожил процветающий город Ургенч, центр центральноазиатской торговли. Следующий шаг в этой битве гигантов, которые в своей ярости сносили все на своем пути, сделал Тохтамыш. В 1388 году он собрал огромную армию, в которую призвал воинов из всех народов улуса Джучи, включая русских, булгар, черкесов и аланов. Она включала соединения и московских и суздальских войск, первые под командованием князя Василия Московского, вторые - князя Бориса Суздальского и Нижегородского. Еще раз Тохтамыш глубоко вторгся в Центральную Азию. Не имеющий решающего значения бой произошел на берегах Сырдарьи ранней весной 1389 года. Затем Тохтамыш повернул назад и отступил в Казахстан, чтобы реорганизовать армию. Двум сопровождавшим его русским князьям позволили вернуться домой.

Вскоре после возвращения Василия в Москву его отец - великий князь Дмитрий Донской - скончался (19 мая 1389 года). Три месяца спустя посол Тохтамыша князь Шихмат торжественно возвел Василия на престол Великого княжества Владимирского. Примерно в то же время три важных монгольских чиновника появились в Москве, выражая желание принять христианство и служить новому великому князю. Они, возможно, были старыми друзьями Василия, которые помогли ему бежать из Орды. Их окрестили в Москве при ликовании народа. Этот случай был весьма показательным. Он свидетельствовал, что многие представители монгольской знати чувствовали, что великий князь московский сидит в седле крепче, чем их собственный хан, и Москва более безопасное место для жизни, чем Сарай.

В 1391 году борьба между Тохтамышем и Тимуром вступила в решающую стадию. Раздраженный опустошительными набегами Тохтамыша на Мавераннахр, Тимур решил пойти за своим противником в его собственные владения.

Армию Тимур повел в Казахстан, а затем на север в район верхнего Тобола, где базировалась часть армии Тохтамыша. Однако войска Тохтамыша отошли на запад к Яику. Пока Тимур поспешно следовал к Яику, Тохтамыш отступил еще раз. И только на средней Волге, в районе Самары, войска Тимура настигли основной лагерь своего врага. На сей раз организованное отступление для Тохтамыша было невозможно. Он вынужден был принять сражение 18 июня 1391 года на берегах реки Кондурча, притока Соки. Кровавая битва закончилась полным разгромом армии Тохтамыша. Сам Тохтамыш бежал с небольшой свитой. Победители захватили огромную добычу. Тимур не пытался преследовать Тохтамыша за Волгой, больше не считая его опасным.

Скоро стало ясно, что Тимур недооценил личность и возможности Тохтамыша. Хотя он потерял всю восточную часть улуса Джучи (на восток от Яика), он еще контролировал его западную часть, собственно Золотую Орду. Большая часть золотоордынских князей и знати сохраняла верность своему хану.

Чтобы сохранить на своей стороне Москву, Тохтамыш был вынужден коренным образом изменить свою политику относительно Руси. Вместо поддержания равновесия между четырьмя русскими великими княжествами, теперь свой единственный шанс сохранить контроль над Восточной Русью он видел в уступках самому сильному княжеству - московскому. Великий князь Василий немедленно извлек выгоду из новой ситуации, испрашивая хана о позволении присоединить к Москве целое Великое княжество Нижегородское. Почва для этого требования была тщательно подготовлена московскими боярами, которые провели тайные переговоры с нижегородскими боярами за спиной их великого князя Бориса. Василий лично появился в лагере Тохтамыша и одарил как хана, так и всю знать. Получив ярлык на нижегородский стол, он вернулся в Москву в сопровождении чрезвычайных послов хана, которых затем послали в Нижний Новгород с ведущими московскими боярами. Великого князя Бориса, покинутого единомышленниками, быстро захватили. Нижний Новгород вынужден был принять в качестве наместника сподвижника Василия. Василия затем снова пригласили в лагерь Тохтамыша и обращались с ним «с великой честью, какой не видал еще ни один русский князь». Кроме Нижнего Новгорода хан отдал ему уделы Городецкий, Мещерский и Тарусский. В ответ великий князь московский согласился продолжать считать Тохтамыша своим правителем.

Теперь Тохтамыш обратил свое внимание на Литву и Польшу. Он направил послов к королю Польши Ягайло с требованием подтвердить свою лояльность и согласиться платить дань с Киева, Подолии и некоторых других западнорусских районов. Поскольку Витовт теперь являлся великим князем литовским, послы Тохтамыша должны были вести переговоры и с ним. Удовлетворяющее Тохтамыша соглашение было достигнуто, хотя детали его нам не известны. Он также возобновил отношения с мамлюками, в которых он еще надеялся найти союзников против Тимура.

Сильно воодушевившись своими дипломатическими достижениями и набрав и обучив новую армию, Тохтамыш решил продолжить ограниченное наступление на Тимура на Кавказе. Осенью 1394 года его войска миновали Дербент и появились в районе Ширвана, разоряя все на своем пути. Узнав об этом, Тимур отправил посла, требуя, чтобы Тохтамыш отвел войска и еще раз признал сюзеренитет Тимура. Тохтамыш отказался. Окончательная схватка между двумя правителями стала неизбежной.

В феврале 1395 года Тимур выступил на север, из Закавказья в Дагестан по западному берегу Каспийского моря. В апреле его армия развернула укрепленный лагерь в долине реки Терек, откуда были видны основные силы Тохтамыша. Бой состоялся 15 апреля. Долгое время исход сражения оставался неясным, но, наконец, в него вступили резервные соединения Тимура и смяли сопротивление противника. Как и в 1391 году, воины Тимура захватили в брошенном лагере Тохтамыша немыслимые богатства. Но на этот раз Тимур не отказался от попытки преследовать Тохтамыша, который, бежав с небольшой свитой через низовья Волги, искал спасения у булгар на средней Волге. Тимур тоже пересек Волгу, но скоро потерял след беглеца.

Тимур вернулся на западный берег Волги и подавил отдельные выступления эмиров Тохтамыша на нижнем Дону. Затем, дав войскам непродолжительный отдых, он начал новую кампанию - на этот раз против Руси. Его армия пошла на север по течению Дона двумя колоннами, одна - степями восточнее реки, другая - по западной стороне. В июле обе колонны достигли южных районов Рязанского княжества. Западная колонна под личным командованием Тимура штурмом взяла Елец. Елецкий князь попал в плен, а жители города были убиты или уведены в рабство. После захвата Ельца Тимур развернул там свой лагерь, позволяя войскам грабить окрестные земли. Он заслал на север своих разведчиков и ждал их донесений.

Русские, прекрасно осведомленные о ходе предыдущей борьбы между Тимуром и Тохтамышем, были готовы к любой неожиданности. Армия Великого княжества Владимирского (которое теперь включало в себя бывшее Великое княжество Нижегородское) была собрана в июне и июле. В начале августа великий князь Василий сосредоточил главные силы в Коломне. В Москве оставался сильный гарнизон под командованием князя Владимира Серпуховского, героя битвы на Куликовом поле. Позволив этому одаренному и популярному князю руководить защитой Москвы, Василий, по-видимому, надеялся предотвратить повторение волнений городского населения, как было во время нашествия Тохтамыша.

Основной стратегический план Василия состоял в том, чтобы защитить фронт по реке Оке, а не перейти ее и продвинуться на юг, как сделал его отец Дмитрий Донской. Чтобы поднять дух своих воинов и подбодрить москвичей, Василий попросил митрополита Киприана перенести в Москву почитаемую икону Божьей Матери, которая с середины двенадцатого века находилась во Владимирском кафедральном соборе и считалась чудотворной. Киприан одобрил план Василия и послал духовных лиц во Владимир, чтобы доставить икону в Москву. Она была взята из собора 15 августа, в день Успения Богородицы. Торжественный кортеж духовенства и мирян сопровождал икону по пути в столицу. Процессия появилась перед Москвой 26 августа, в тринадцатую годовщину захвата города войсками Тохтамыша. Москвичи во главе с князем Владимиром, митрополитом Киприаном, священниками и боярами вышли навстречу. После торжественных литаний икона была доставлена в кафедральный собор и там установлена. Вся эта церемония произвела на москвичей сильный ободряющий эффект.

Так случилось, что в тот день, когда икона Владимирской Божьей Матери достигла Москвы, Тимур объявил окончание похода и приказал отступать. Среди русских распространилось предание, что в тот день во сне Тимуру было видение, которое сильно его напугало. Он видел в небесах Богородицу в пурпурных одеждах, которая вела неисчислимое воинство защищать дорогу на Москву. Он проснулся, дрожа, и долго не мог объяснить своим приближенным, что с ним случилось.

На самом деле Тимур к этому времени узнал о готовности русских защищаться, а также о силе и хорошей организации их армии. Он, знал, что его соперник Тохтамыш сумел победить их тринадцатью годами ранее только благодаря тому, что захватил их врасплох. Тимур мог надеяться разбить русских, но он также, понимал, что и его армия понесет тяжелые потери. Кроме того, продолжение похода отняло бы время и увело бы его слишком далеко от центра его империи.

Хотя Тимур не достиг Москвы, он, как мог, разрекламировал этот поход. Захват южных окраин Рязанского княжества был представлен как завоевание Руси.

По пути домой Тимур захватил и разграбил город Азак (современный Азов) в устье Дона и опустошил земли черкесов в западной части северного Кавказа. Оттуда он повернул зимой 1395-96 года в район нижней Волги и сжег два главных центра Золотой Орды - Астрахань и Новый Сарай, или Сарай-Берке. Полностью удовлетворенный результатами похода, Тимур вернулся в Самарканд и скоро приступил к разработке своей индийской кампании. Она состоялась в 1398-99 годах и принесла сказочные богатства.

oldhat.ru

Русичи РООИВС - Исторический раздел

О нашествии на Русь в 1395 г. войск Тимура в летописных сводах сохранилась повесть в нескольких вариантах. Наиболее кратко это событие изложено (неправильно под 1398 г.) в Симеоновской летописи и в Рогожском летописце. Здесь сказано лишь, что Тимур («Темир-Аксак Шарахманскыи») нападал на Русскую землю и московский великий князь Василий Дмитриевич выступал против него с «ратью» к Оке, где и «стоял», дожидаясь прихода захватчиков. В то же время московские жители также ожидали подступа полчищ Тимура и готовились к этому. Думали, что Москва будет осаждена. Руководить обороной города остался серпуховско-боровский князь Владимир Андреевич. Однако Тимур, дойдя до Ельца (в пределах Рязанской земли), повернул обратно и «бысть в граде Москве радость велика» .

Из приведенного лаконичного рассказа, конечно, трудно составить достаточно ясное представление о событиях 1395 г. Видно только, что возможное нашествие военных сил под предводительством грозного завоевателя рассматривалось на Руси как страшная опасность. После того как эта опасность миновала, все легко вздохнули. До тех пор пока угроза нашествия Тимура не перестала быть реальной, население Московского княжества оставалось на страже и принимало меры к сопротивлению. Было послано войско к Оке, чтобы помешать переправе захватчиков и не дать им проникнуть в центральные русские земли. Но на всякий случай Москва вооружалась. Учтя опыт 1382 г., когда во время наступления Тохтамыша все князья покинули Москву и там вспыхнуло антифеодальное восстание, московское правительство в 1395 г. действовало уже по-иному. Выступая навстречу неприятелю, московский великий князь Василий I оставил своего двоюродного дядю князя Владимира Андреевича во главе гражданского и военного управления столицей.

Несколько более полный рассказ о нашествии Тимура содержится в Ермолинской летописи. Здесь поход на Русь рассматривается в связи с его общей завоевательной политикой. Поэтому прежде всего летопись перечисляет страны, города, народы, подвластные Тимуру, подчеркивая, что в результате завоеваний последний стал обладателем больших материальных ресурсов и военных сил: «и со всех сих [захваченных государств] дани, оброкы имаху, на воину с ним ходяху со тмочисленными полки». Вторжению полков, предводительствуемых Тимуром, в пределы Руси предшествовала его победа над ханом Золотой орды Тохтамышем. Одолев золотоордынского правителя, Тимур вступил в Рязанскую землю, взял в плен местных князей и жестоко разорил мирных жителей («и люди помучи»). Московский великий князь «собра воя многы» и отправился к Коломне, где расположил войско на берегу Оки. А жители Москвы с тревогой ожидали приближения страшного врага («люди же во мнозе тузе и печали суще…»). Город был переполнен: там сосредоточились люди различного общественного положения, как представители господствующего класса, так и низших социальных слоев («…мали и велици»). Разбираемая летописная повесть пронизана религиозной философией. Избавление Руси и Москвы от полчищ Тимура приписывается чуду иконы владимирской богоматери. Великий князь Василий I и митрополит Киприан, боясь «нахожения безбожных», послали во Владимир за этой иконой. Москвичи вышли навстречу ей из города и торжественно водрузили ее в одной из московских церквей. По версии летописи, в день перенесения из Владимира в Москву иконы богоматери (26 августа) Тимура, который уже две недели находился со своим войском без движения на одном месте («стоящу на едином месте две недели»), обуял страх («в той час обыде его страх и гроза»). Испугавшись, что ему придется столкнуться с большими русскими военными силами («…яко некоего воиньства, от Руси грядуща, убояся…»), он отступил «в землю свою» .

Разобранная повесть интересна некоторыми фактическими данными, отсутствующими в Симеоновской летописи и Рогожском летописце (борьба Тимура с Тохтамышем, разорение Тимуром Рязанской земли). Очень важно указание на то, что к борьбе с завоевателем готовился весь русский народ («…мали и велици»), что «русское воиньство» представляло известную угрозу для Тимура (хотя сомнительно, конечно, что только страх перед «воиньством, от Руси грядущим», заставил его убежать).

Особый политический смысл, как мне кажется, имеет приведенная в Ермолинской летописи легенда о чудесном спасении русского народа от нависшей над ним опасности быть завоеванным властителем ряда восточных стран. Перенесение иконы владимирской богоматери в Москву в грозный для нее час, когда ожидалось наступление неприятеля, является символом того, что Москва стала преемницей Владимира в качестве политического и национального общерусского центра, что она сделалась средоточием Руси в борьбе с иноземными захватчиками. Эта идея исторической преемственности (сама по себе прогрессивная для того времени) дается, однако, в чисто религиозно-церковном преломлении, что накладывает определенный отпечаток на трактовку летописью событий 1395 г. То довольно широкое, по-видимому, освободительное движение, которое захватило русский народ накануне ожидавшегося прихода к Москве войск Тимура, затушевывается. Согласно концепции повести, народ не сам стремится преодолеть ожидающее его бедствие, а бедствие это предотвращается чудом. Действия народа в летописном изложении заслоняются фигурами князя и митрополита, которые не столько организуют сопротивление врагу, сколько надеются на поражение его при помощи небесных сил. Однако за церковной оболочкой летописного рассказа можно как разглядеть подлинное поведение народных масс (активно крепивших оборону Москвы), так и выявить политическую концепцию, сложившуюся в среде передовой части феодального класса, о Москве - политическом центре формирующегося единого государства и оплоте борьбы Руси за независимость.

Можно предполагать, что повесть о нашествии Тимура, сохранившаяся в составе Ермолинской летописи, была составлена вскоре после 1395 г. Она довольно несложна по литературному замыслу, лишена вычурности и стилизации. Политическая концепция, в ней представленная, могла сложиться после Куликовской битвы.

Более развернуто версия Ермолинской летописи изложена в летописи Воскресенской. Здесь сильнее подчеркнут завоевательный характер походов Тимура («сей бо царь Темир-Аксак многы брани въздвиже… многы люди погуби… многы области и азыки плени, многа царства и княжениа покори под себе»). Сам Тимур рисуется безжалостным восточным деспотом, сметающим все на своем пути («и бяше сий Темир-Аксак велми нежалостлив, и зело немилостив, и лют мучитель, и зол гонитель, и жесток томитель…»). Завоевания Тимура рассматриваются в соответствии с церковной концепцией того времени, как результат наступления «окаянных агарян» на «христиан». И в этом же плане получает оценку вторжение полчищ Тимура в пределы Русской земли. Он «похваляется итти к Москве, хотя взяти ю, и люди рускиа попленити, и места святаа разорити, а веру христианскую искоренити, а хрестиан томити, и гонити, и мучити, пещи, и жещи, и мечи сещи…». Бесспорно, что Тимуру приписываются в Воскресенской летописи агрессивные замыслы в отношении Руси, большие, чем он собирался и мог в то время осуществить. Думается, что приведенная выше оценка походов Тимура могла появиться в первой половине XV в., когда в судьбе южных славян (за которой следили русские летописцы) произошли большие изменения, они попали под турецкое иго. Объектом турецкой агрессии сделались затем и православные народы Кавказа. На Руси в то же время шел процесс образования единого государства, сопровождавшийся постепенным ослаблением его зависимости от Орды. В тот период всемирной истории, когда внешнеполитические условия жизни разных ветвей славянства менялись в противоположных направлениях, могла приобрести в церковно-феодальных кругах особую политическую актуальность концепция борьбы христианства (в форме православия) с «погаными» и «неверными», как силы, определившей различие путей развития восточных и южных славян (а также некоторых других православных народностей).

Некоторые детали, вкрапленные в текст Воскресенской летописи, пополняют наши представления о том, что делалось в пределах Московского княжества в момент ожидающегося прихода туда Тимура. В Москве скопилось из разных мест много народа, предполагавшего, что придется выдержать осаду («граду же Москве пребывающу в смущении и готовящуся сидети в осаде, и многу народу сущу в нем, отвсюду събравшуся»). Характерно летописное указание на то, что в Москву ежедневно поступали сообщения о действиях и намерениях Тимура («по вся же дни частым вестем приходящим на Москву, възвещающе прещение грозы Темирь Аксаковы…»). Очевидно, в Рязанскую землю, где находился Тимур, систематически посылались сторожа.

Краткий рассказ Ермолинской летописи о чудесном спасении Москвы с помощью иконы владимирской богоматери превращается в Воскресенской летописи в пространную витиеватую повесть религиозного содержания. Хотя в ней и упоминаются «народ» и русское «воинство», но их не видно, они не активные участники событий. По. идее повести не нужно было ни выступления «пълков наших», ни «гласа труб», который устрашил бы захватчиков, стоило лишь призвать «бога на помощь и пречистую его матерь», как «безбожный» Тимур пустился в бегство («с бегом к Орде възвратися, гоним гневом божиим») .

Повесть особого типа о нашествии Тимура сохранилась в составе Тверского сборника и (с некоторыми особенностями) в составе летописей Софийской второй, Львовской, Типографской .

Ее главное отличие от рассказа Воскресенской летописи заключается в том, что в ней дается (с известной долей фантазии) биография Тимура. Подчеркивается его простое происхождение («…и спрьва не царь бе родом, ни сынь царев, ни племени царска, ни княжеска, ни боярска, но тако испроста, един сый от худых людей…»). По профессии, читаем в повести, Тимур был кузнец, по образу жизни - разбойник и вор («обычаем же и делом немилостив, и хыщник, и ябедник, и грабежник»). Он жил в холопстве «у некоего… государя», но тот выгнал его из-за его «злонравия». Не имея пропитания, Тимур стал кормиться «татбою». Однажды, продолжает повесть, он украл овцу, владельцы которой поймали его, избили, перебили ему ноги и бедро и, думая, что он умер, оставили его на съедение псам. Однако Тимур поправился, оковал железом перебитую ногу, но остался на всю жизнь хромым. Отсюда его прозвище Темир-Аксак («темир» - по-половецки - железо; «аксак» - хромец). Это прозвище, говорит составитель повести, отражало его натуру и характер. По профессии он был кузнецом, а охромел он из-за своих недобрых дел. Исцелившись от ран, как указывает повесть, Тимур не исправился, но стал разбойничать еще больше («не лишился бе лихаго обычаа пръваго, не смирился, пи укротился, но и паче на горшее съвращеся, и горее давнаго и пуще прежняго, и бысть лют и разбойник»), С течением времени к Тимуру стали приходить и грабить вместе с ним другие злые люди, такие же, как он, «разбойники» и «хищники». Когда отряд Тимура вырос до 100 человек, его начали называть «старейшиной разбойников». Когда же число его соучастников достигло 1000, он получил наименование «князя». Количество «разбойников», как сказано в повести, все увеличивалось, они захватили много земель, и Тимур, наконец, получил царский титул. Затем Тимур покорил ряд стран, пленил «царя… турского», которого всюду возил с собой в железной клетке с тем, чтобы «видели мнози земли таковую его силу и славу, безбожнаго врага и гонителя». Наконец, он возомнил себя вторым Батыем и решил «ити на Рускую землю и попленити еа…»

Поход полчищ Тимура на Русь описывается в повести рассматриваемого типа примерно так же, как в Воскресенской летописи. Существенных расхождений с ней фактического или идейного характера не имеется. Биография (конечно, говоря условно, ибо в ней много вымысла) Тимура написана образно и ярко. Ее стиль (простой и живой) как-то плохо вяжется с церковно-книжным трафаретом, отпечаток которого лежит на последующем изложении (перенесение в Москву иконы владимирской богоматери). Несмотря на явное желание автора опорочить Тимура, в повести чувствуется известное увлечение его образом - образом (в изображении повести) простого ремесленника и холопа, ставшего могущественным повелителем ряда стран: обладателем царского титула. Материал для биографии Тимура, вероятно, заимствован автором из памятников тюркского феодального эпоса. Идея повести - обличить Тимура как узурпатора. Разбойник, хищник, грабитель, он незаконно достиг высших общественных ступеней и захватил власть в ряде государств, свергнув их законных правителей. Думается, что образ Тимура приобретает под пером лица, описавшего (согласно своему представлению) его жизненный путь, в известной мере типичный характер. Это, по мысли автора, обычный путь восточных деспотов, в том числе и ордынских ханов. Они узурпаторы и захватчики чужих земель и титулов. А вот русские князья, как бы говорит повесть, могут похвастаться своей родословной. Власть в их роде переходит из поколения в поколение по прямой линии. Вторжение в пределы Русской земли полков Тимура произошло «в дни княжениа благовернаго и христолюбиваго великого князя Василиа Димитриевича, самодрьжца Рускыя земли, внука великого князя Ивана Ивановича, правнука же благовернаго и христолюбиваго великаго самодрьжца и събрателя Руской земли великого князя Ивана Даниловича» . Вот родословная, свидетельствующая о бесспорности прав на великое московское княжение, хочет сказать составитель изучаемой повести. А узурпаторы чужой власти всегда будут наказаны. В свое время Русскую землю захватил Батый. Тимур хотел повторить его опыт, но получил серьезный урок. Русская земля его не приняла (он «земли Рустии отнудь не прикоснулся, ни оскорби, ни остужи ея„не вреди ея, но поиде без врат»). Надо сказать, что в данном контексте слова о том, что господь «избавил ны есть… из рукы враг наших татар, избавил ны есть от сеча, и от меча и от кровопролитна, мышцею своеа силы разгнал еси врагы наши, сыны Агарины…» , имеют более глубокий смысл, чем аналогичные высказывания Воскресенской летописи. Здесь речь идет не просто о чуде. Здесь раскрывается идея о том, что провидение охраняет территорию Русской земли и ее властей от узурпации. Печальный опыт Тимура - это, как думает автор повести, предзнаменование для тех ордынских правителей, которые еще считают себя властителями над Русью. С ними произойдет то же, что и с Тимуром. Словом, перед нами зарождающаяся феодальная теория московского самодержавия как власти богоустановленной и передаваемой по наследству, независимой от правителей других государств. Эта теория оформляется не ранее середины - второй половины XV в., и не ранее этого времени в передовой среде русских феодалов крепнет мысль о необходимости свержения ордынского владычества. Тогда, очевидно, и появилась повесть о Тимуре в том варианте, который является сейчас предметом нашего рассмотрения. Но самое, пожалуй, для нас важное в рассматриваемом вопросе это то, что за церковным преданием о бегстве Тимура за границы Русской земли в результате вмешательства в дела Руси богоматери раскрываются чисто народные патриотические представления: Русская земля не принимает своих врагов, ее оскверняющих, и выбрасывает их вон.

Можно уловить в данном рассказе о Тимуре и другой мотив. Характеристика Тимура как узурпатора власти использовалась в среде русских феодалов для оценки не только положения собственной страны, но и международных событий. Под ударами турецких завоевателей падали южнославянские царства, их правители становились жертвой агрессии. Эта агрессия воплощена в образе Тимура, который в железной клетке возит другого захватчика - «царя турского».

Я хотел бы высказать, наконец, еще одно предположение относительно возможности интерпретации политического смысла биографии Тимура в изложении русского книжника, не настаивая, однако, на своей гипотезе. Эпитеты, которыми награждается «Темир-Аксак» («хищник», «ябедник», «грабежник», человек, «кормящийся татбою»), взяты из того же словесного арсенала, которым пользовались обычно представители господствующего класса феодалов, клеймя своих классовых противников. Образ холопа, выходца из низов, пробравшегося к власти, должен был служить для феодалов известным предостережением о возможной социальной опасности, ибо Русское централизованное государство складывалось в обстановке острых классовых противоречий.

Поздний вариант повести о событиях 1395 г. воспроизведен Никоновской летописью. В основе ее лежит версия Тверского сборника и с ним сходных летописных памятников, но использованы и другие летописные тексты. Здесь находит дальнейшее развитие идеология московского самодержавия, одним из признаков которого является преемственность власти. Генеалогия московских великих князей ведется уже не от Ивана Даниловича Калиты, а возводится через его отца Даниила и деда Александра Невского вглубь к Всеволоду Большое Гнездо и Юрию Долгорукому. Пленником Тимура, посаженным им в железную клетку, выступает, по летописи, турецкий султан Баязет. Подчеркивается, что борьба Тимура с Тохтамышем привела к ужасному кровопролитию («и толико бысть побито от обою в соймех тех, аки некыя великиа сенныя валы лежаше обоих избиенных»). Говорится также о страшном уроне, понесенном в результате нашествия войск Тимура населением Рязанской земли («и обапол Дона реки пусто вся сотворившу») .

В связи с нашествием на Русь в 1395 г. Тимура, кроме летописей, возникли и другие памятники политической литературы, среди которых представляет интерес «Сказание о Вавилоне граде». В «Сказании» говорится о розыске тремя отроками (Георгием греком, Яковом абхазцем и Лавером русином) в Вавилоне и доставке в Византию царских регалий.

М. О. Скрипиль доказал русское происхождение изучаемого памятника и датировал его первой половиной XV в. (древнейший список памятника относится к концу XV в.) . Основной идеей «Сказания» М. О. Скрипиль считает идею «равноправия или равенства Византии, Обезии и Руси», которая «могла возникнуть только в определенной конкретно-исторической обстановке, вернее всего, в обстановке наступления ислама на христианские православные страны в конце XIV века и первой половине XV века» . В «Сказании», говорит М. О. Скрипиль, «в форме легенды дается осмысление положения Руси на фоне истории всех христианских православных стран» указанного времени. «Это определенный выход русской политической мысли из круга ближайших и очередных задач внутренней жизни Руси в сферу международных вопросов».

Думаю, что основные выводы М. О. Скрипиля правильны, но их можно значительно уточнить и конкретизировать. Ясно, что «Сказание» было составлено до падения Византийской империи в 1453 г. и до Флорентийской унии 1439 г., в то время, когда Русь рассматривала Византию в качестве союзницы в борьбе с «иноверными» «врагами» «за род хрестьянскыи». И главной мыслью «Сказания» является не только мысль о равноправии Руси, Византии и Абхазии, но особенно идея общности интересов этих трех православных стран в борьбе против иноземных захватчиков: против татаро-монгольского ига, турецкой агрессии, завоеваний Тимура. Непосредственный толчок к составлению «Сказания» дали, вероятно, нашествие Тимура на Русскую землю в 1395 г., с одной стороны, падение Болгарии и Сербии под ударами турок-османов - с другой. Хронологическое место «Сказания» находится, как мне кажется, между повестями о Тимуре в редакции Воскресенской летописи (первая половина XV в.) и летописей Софийской второй, Львовской, Типографской (середина - вторая половина XV в.).

В «Сказании» подчеркивается содружество представителей трех православных стран (Руси, Византии, Абхазии) в розыске царских регалий, как эмблемы независимости той страны, властитель которой ими обладает, от чужеземного владычества. Эти регалии доставляются тремя «мужами» в Византию, еще сохранявшую во время появления «Сказания» такую политическую самостоятельность. Византийский царь, получив регалии, берет на себя инициативу борьбы с «иноверными», воплощаемыми в виде змия, охранявшего знаки царского достоинства, но не сохранившего их. Овладение тремя «мужами» (греком, русским, обежанином) «зднамением» - символ завоевания независимости от татаро-монгольского и турецкого ига государствами, ими представляемыми. Ведь византийский император, надев венец Навуходоносора, поднимает знамя общей для Византии, Руси, Абхазии (да и Армении - если вспомнить слова «Сказания» о том, что византийская императрица Александра - армянка) борьбы с агрессором. «Сказание» и призывает к отпору иноземным захватчикам, выступавшему под идейной оболочкой защиты православия от ислама и других чуждых ему вер. Еще раз повторяю, что страшные для народов Кавказа и Руси нападения Тимура, описанные в Воскресенской летописи и поднявшие в политической литературе большую тему об иноземной агрессии в православные страны в целом, вызвали к жизни и «Сказание», развивающее ту же актуальную для Руси тему. На связь «Сказания» с повестью о Тимуре указывает, в частности, конец первого памятника, сообщающий о походе императора Василия в Индию. Ведь и туда простирались завоевания Тимура.

Если «Сказание о Вавилоне граде» развивает дальше те мысли, которые заложены в повести о нашествии на Русь Тимура, помещенной в Воскресенской летописи, то идеи «Сказания» в свою очередь получили новую трактовку в редакции повести о Тимуре, которую находим в летописях Софийской второй, Львовской, Типографской. Когда составлялась эта редакция, Византия уже была завоевана турками. Поэтому если в «Сказании» носителем царских регалий выступает византийский император, то повесть о Тимуре рассматриваемой поздней редакции фиксирует внимание на «самодержавии» русских князей. В то время как образы захватчиков, разрушающих чужие царства, воплощены в «Сказании» в образе спящего змия, стерегущего знаки царского достоинства, в повести о Тимуре нарисован конкретный (и в то же время типический) образ узурпатора - Темир-Аксака. Один общий мотив звучит и в «Сказании», и в повести о Тимуре - это оптимизм, проявляющийся в воле к борьбе с агрессором, страшным, но не непобедимым. Проснувшийся змий своим стоном потрясает землю на далекое расстояние, но не может помешать грецину, обежанину, русину сделать свое дело - освободить «зднамение». «Безбожного врага и гонителя» Тимура Русская земля не принимает в свои пределы. Если «Сказание» говорит о совместной борьбе за свою независимость трех стран - Византии, Абхазии, Руси, то, по поздней редакции повести о Тимуре, всю тяжесть этой борьбы выносит на своих плечах Русь. Ее не может победить Тимур, разбивший и пленивший турецкого султана Баязеда. Несомненно, что в этой редакции повести о Тимуре значительно ярче, чем в «Сказании», подчеркивается сила формирующегося Русского централизованного государства, уже ясно определившаяся к моменту создания памятника.

Надо немного остановиться на вопросе о том, в каких социальных кругах возникло «Сказание о Вавилоне граде». Несомненно, оно отвечало идеологии той передовой части феодалов (прежде всего московских), которые были заинтересованы в создании независимого, крепкого централизованного государства. Думаю, что в «Сказании» отразилась и идеология горожан. Особенно показательно в этом плане то обстоятельство, что первоначально в Вавилон должны были отправиться послами (но отказались от этого) гости-сурожане. Идея «Сказания», очевидно, примерно такова: путь сурожан преграждали «иноверные», с которыми надо было бороться посредством военной силы. Если вспомнить, что походы Тимура нанесли удар русской торговле с Крымом, то нам не только станет ясным место о «сурожанах» в тексте «Сказания», но мы получим лишний аргумент в пользу связи «Сказания» и повести о Тимуре.

Так нашествие на Русь в 1395 г. Тимура подняло в публицистике ряд серьезных тем, связанных с образованием Русского централизованного государства и его борьбой за независимость. Такая, напряженность общественной мысли не случайна. Конец XIV - начало XV в. - это время, когда русскому народу пришлось не раз подниматься на борьбу с захватчиками. За нашествием на Русь в 1395 г. Тимура в 1408 г. последовало нападение на русские земли Едигея. А небольшой отрезок времени между этими датами заполнен острыми столкновениями между отдельными русскими княжествами и республиками, происходившими в обстановке развертывания классовой борьбы.

Тамерлан — один из величайших завоевателей в мировой истории. Вся его жизнь прошла в походах. Он взял Хорезм, разгромил Золотую Орду, завоевал Армению, Персию и Сирию, одержал победу над османским султаном и даже дошел до Индии.

Тамерлан (или Тимур) — тюрко-монгольский завоеватель, чьи победы сделали его хозяином большей части Западной Азии. Тамерлан принадлежал к тюркизированному монгольскому клану Барлас, представители которого, по мере продвижения монгольских армий на запад, поселились в долине Кашка, близ Самарканда. Тамерлан родился близ Шахрисабза 9 апреля 1336 года. Это место находится на территории современного Узбекистана между реками Амударьей и Сырдарьей, а в момент его рождения эти земли принадлежали хану Чагатаю, названному в честь основателя своего рода, второго сына Чингисхана.

В 1346—1347 гг. казанский хан Чагатай, потерпел поражение от эмира Казгана и был убит, вследствие чего Средняя Азия перестала быть частью его ханства. После смерти Казгана в 1358 году последовал период анархии, и войска Туглак-Тимура, правителя территорий за Сырдарьей, известных как Моголистан, вторглись в Мавераннахр сначала в 1360 году, а затем в 1361 году в попытке захватить власть.

Тамерлан объявил себя вассалом Туглак-Тимура и стал правителем территории от Шахрисабза до Карши. Вскоре он, однако, восстал против правителей Моголистана и создал союз с Хусейном, внуком Казгана. Вместе в 1363 году они разбили армию Ильяса-Ходжи, сына Туглак-Тимура. Однако примерно в 1370 году союзники рассорились и Тамерлан, пленив своего соратника, объявил о намерении возродить Монгольскую империю. Тамерлан стал единоличным хозяином Средней Азии, поселившись в Самарканде и сделав этот город столицей нового государства и своей основной резиденцией.

С 1371 по 1390 годы Тамерлан совершил семь походов на Моголистан, окончательно разбив армию Камар ад-Дина и Анка-тюра в 1390 году. Первые два похода против Камар ад-Дина Тамерлан предпринял весной и осенью 1371 года. Первый поход закончился перемирием; во время второго Тамерлан, выйдя из Ташкента, двинулся в сторону селения Янги на Тараз. Там он обратил могулов в бегство и захватил большую добычу.

В 1375 году Тамерлан осуществил третий успешный поход. Он вышел из Сайрама и прошел через районы Таласа и Токмака, возвратившись в Самарканд через Узген и Ходжент. Однако Камар ад-Дин не был разгромлен. Когда армия Тамерлана вернулась в Мавераннахр, Камар ад-Дин зимой 1376 года вторгся в Фергану и осадил город Андижан. Наместник Ферганы, третий сын Тамерлана Умар-шейх, бежал в горы. Тамерлан поспешил в Фергану и долго преследовал противника за Узгеном и горами Яссы до самой долины Ат-Баши, южного притока верхнего Нарына.

В 1376—1377 годах Тамерлан совершил свой пятый поход против Камар ад-Дина. Он разбил его армию в ущельях западнее Иссык-Куля и преследовал до Кочкара. Шестой поход Тамерлана в район Иссык-Куля против Камар ад-Дина состоялся в 1383 году, однако улусбеги опять удалось ускользнуть.

В 1389 году Тамерлан отправился в седьмой поход. В 1390 году Камар ад-дин был окончательно разгромлен, и Моголистан окончательно перестал угрожать державе Тамерлана. Однако Тамерлан дошел лишь до Иртыша на севере, Алакула на востоке, Эмила и ставки монгольских ханов Балиг-Юлдуза, но завоевать земли восточнее гор Тангри-тага и Кашгара он не смог. Камар ад-Дин бежал на Иртыш и впоследствии умер от водянки. В качестве хана Могулистана утвердился Хизр-Ходжа.

2 Первые походы в Переднюю Азию

В 1380 году Тамерлан отправился в поход против Малика Гияс-ад-дина Пир-Али II, так как тот не пожелал признать себя вассалом эмира Тамерлана и стал в ответ укреплять оборонительные стены своей столицы города Герата. В начале Тамерлан направил к нему посла с приглашением на курултай, дабы решить проблему мирным путем, но Гияс-ад-дина Пир-Али II отверг предложение, задержав посла. В ответ на это в апреле 1380 года Тамерлан направил десять полков на левый берег Амударьи. Его войска захватили области Балх, Шибирган и Бадхыз. В феврале 1381 года выступил с войсками сам Тамерлан и взял Хорасан, города Серахс, Джами, Каусия, Туе и Келат, а город Герат был взят после пятидневной осады. Помимо Келата был взят Себзевар, в результате чего окончательно прекратило существование государство сербедаров. В 1382 году правителем Хорасана был назначен сын Тамерлана Миран-шах. В 1383 году Тамерлан опустошил Систан и жестоко подавил восстание сербедаров в Себзеваре. В 1383 году он взял Систан, в котором были повержены крепости Зирех, Заве, Фарах и Буст. В 1384 году захватил города Астрабад, Амуль, Сари, Султания и Тебриз, фактически захватив всю Персию.

3 Трехлетний поход и завоевание Хорезма

Первый, так называемый «трехлетний» поход в западную часть Персии и прилегающие к ней области Тамерлан начал в 1386 году. В ноябре 1387 года войска Тамерлана взяли Исфахан и захватили Шираз. Несмотря на успешное начало похода, Тамерлан был вынужден вернуться обратно вследствие нашествия на Мавераннахр золотоордынского хана Тохтамыша в союзе с хорезмийцами. В Исфахане был оставлен гарнизон из 6000 воинов, а его правителя Шах-Мансура из династии Музаффаридов Тамерлан увез с собой. Вскоре после ухода основных войск Тамерлана в Исфахане произошло народное восстание под предводительством кузнеца Али Кучека. Весь гарнизон Тамерлана был перебит.

В 1388 году Тамерлан прогнал татар и взял столицу Хорезма г. Ургенч. По приказу Тамерлана оказавшие сопротивление хорезмийцы были беспощадно истреблены, город разрушен.

4 Первый поход на Золотую Орду

В январе 1391 года армия Тамерлана выступила в поход против золотоордынского хана Тохтамыша. Чтобы выгадать время, Тохтамыш прислал послов, но Тамерлан отказался от переговоров. Его армия миновала Ясы и Табран, прошла Голодную степь и к апрелю, форсировав реку Сарысу, вышла в горы Улытау. Армия Тохтамыша, однако, ускользала от боя.

12 мая армия Тамерлана достигла Тобола, а к июню увидела реку Яик. Опасаясь, что проводники могут привести его людей к засаде, Тамерлан решил не использовать обычные броды, а приказал переправляться вплавь в менее благоприятных местах. Неделю спустя его армия прибыла на берега реки Самара, где разведчики сообщили, что противник уже неподалеку. Однако золотоордынцы отступали на север, применяя тактику «выжженной земли». В итоге Тохтамыш принял бой, и 18 июня состоялась битва на реке Кондурче близ Итиля. В этом сражении золотоордынцы были наголову разбиты, но Тохтамышу удалось бежать. Войско Тамерлана не стало форсировать Волгу и через Яик двинулось в обратный путь и через два месяца достигло Отрара.

5 «Пятилетний поход» и разгром Орды

Второй длительный, так называемый «пятилетний» поход в Иран Тамерлан начал в 1392 году. В том же году Тамерлан завоевал прикаспийские области, в 1393 — западную Персию и Багдад, а в 1394 — Закавказье. Царь Георгий VII к 1394 году сумел провести оборонительные мероприятия — он собрал ополчение, к которому присоединил кавказских горцев, включая и нахов. Вначале объединенное грузино-горское войско имело некоторый успех, они даже смогли отбросить передовые отряды завоевателей. Однако, в конечном счете, подход Тамерлана с основными силами решил исход войны. Разбитые грузины и нахи отступили на север в горные ущелья Кавказа. Учитывая стратегическую важность перевальных дорог на Северный Кавказ, в особенности, естественной крепости — Дарьяльского ущелья, Тамерлан решил захватить его. Однако огромная масса войск настолько смешалась в горных теснинах, что оказалась небоеспособной. Одного своего сына, Умар-шейха, Тамерлан назначил правителем Фарса, а другого сына, Миран-шаха — правителем Закавказья.

В 1394 году Тамерлан узнал, что Тохтамыш снова собрал армию и заключил союз против него с султаном Египта Баркуком. Золотоордынские кипчаки хлынули на юг через Грузию и вновь принялись опустошать границы империи. Против них была отправлена армия, но ордынцы отступили на север и растворились в степях.

Весной 1395 года Тамерлан устроил смотр своему войску возле Каспийского моря. Обогнув Каспий, Тамерлан пошел сначала на запад, а потом по широкой дуге повернул на север. Армия прошла через Дербентский проход, пересекла Грузию и вышла на территорию Чечни. 15 апреля две армии сошлись на берегах Терека. В сражении армия Золотой Орды была уничтожена. Чтобы Тохтамыш не восстановился вновь, армия Тамерлана отправилась на север к берегам Итиля и отогнала Тохтамыша в леса Булгара. Затем войско Тамерлана двинулось на запад к Днепру, потом поднялось на север и разорило Русь, а затем спустилось на Дон, откуда через Кавказ вернулось на родину в 1396 году.

6 Поход в Индию

В 1398 Тамерлан предпринял поход на Индию, по дороге были побеждены горцы Кафиристана. В декабре Тамерлан под стенами Дели разбил войско Делийского султана и без сопротивления занял город, который через несколько дней был разграблен его войском и сожжен. По приказу Тамерлана 100 тысяч пленных индийских воинов были казнены из опасения мятежа с их стороны. В 1399 году Тамерлан дошел до берегов Ганга, на обратном пути взял еще несколько городов и крепостей и вернулся в Самарканд с огромной добычей.

7 Поход в Османское государство

Вернувшись из Индии в 1399 году, Тамерлан сразу же начал новый поход. Этот поход первоначально был вызван беспорядками в области, управляемой Миран-шахом. Тамерлан низложил своего сына и разбил вторгшихся в его владения врагов. Продвигаясь на запад, Тамерлан столкнулся с туркменским государством Кара-Коюнлу, победа войск Тамерлана вынудила предводителя туркмен Кара Юсуфа бежать на запад к османскому султану Баязиду Молниеносному. После чего Кара Юсуф и Баязид договорились о совместном действии против Тамерлана.

В 1400 году Тамерлан начал военные действия против Баязида, захватившего Эрзинджан, где правил вассал Тамерлана, и против египетского султана Фараджа ан-Насира, предшественник которого, Баркук, еще в 1393 году велел убить посла Тамерлана. В 1400 году он взял крепости Кемак и Сивас в Малой Азии и Халеб в Сирии, принадлежавшей египетскому султану, а в 1401 году занял Дамаск.

20 июля 1402 года Тамерлан одержал важнейшую победу над Османским султаном Баязидом I, нанеся ему поражение в битве при Анкаре. Сам султан был взят в плен. В результате сражения Тамерланом была захвачена вся Малая Азия, а поражение Баязида привело к крестьянской войне в Османском государстве и междоусобицам сыновей Баязида.

Крепость Смирну, принадлежавшую рыцарям-иоаннитам, которую османские султаны не могли взять в течение 20 лет, Тамерлан захватил штурмом за две недели. Западная часть Малой Азии в 1403 году была возвращена сыновьям Баязида, в восточной были восстановлены низложенные Баязидом местные династии.

8 Поход в Китай

Осенью 1404 года 68-летний Тамерлан начал готовить вторжение в Китай. Основная цель заключалась в захвате оставшейся части Великого Шелкового пути для получения максимальных прибылей и обеспечения процветания родного Мавераннахра и его столицы Самарканда. Поход был прекращен из-за начавшейся холодной зимы, а в феврале 1405 года Тамерлан скончался.

Он огнем и мечом прошел Северный Иран и Закавказье (Азербайджан, Армению, Грузию). В грузинских источниках приводится несколько сведений о действиях Тимура в Грузии, о политике исламизации страны и взятии Тбилиси, о грузинонахском боевом содружестве и т. д. Царь Георгий VII к 1394 году сумел накануне очередного нашествия провести оборонительные мероприятия - он собрал грузинское ополчение, к которому присоединил кавказских горцев, включая и нахов (в частности, из районов, прилегающих к Дарьялу).
Вначале объединенное грузино-горское войско имело некоторый успех, они даже смогли отбросить передовые отряды завоевателей. Но, в конечном счете, подход Тимура с основными силами решил исход войны. Разбитые грузины и нахи отступили на север в горные ущелья Кавказа. Учитывая стратегическую важность перевальных дорог на Северный Кавказ , в особенности, естественной крепости - Дарьяльского ущелья, Тимур решил захватить его. Однако огромная масса войск настолько смешалась в горных теснинах и ущельях, что оказалась небоеспособной. Оборонявшиеся сумели убить столь много людей в передовых рядах врагов, что, не выдержав, «повернули... воины Тимура».
В начале 1395 года было принято решение о походе на Золотую Орду, и армия Тимура, возросшая за счет отрядов вассальных правителей до 300 тысяч человек, сосредоточилась у Дербента, затем прошла прикаспийский Дагестан, сбила передовые отряды Тохтамыша на Сулаке и вошла в Чечню. Переправившись через реку «Сундж» (Сунжа), а затем и Терек (на левый берег), полчища Тимура столкнулись с племенной армией Тохтамыша, собранной со всей Орды. Здесь были татаро-монголы, черкесы, аланы, генуэзцы и, возможно, нахи, так как в данной ситуации это была оборонительная война, а нахская область Симсим, где правил Гаюр-хан, непосредственно прилегала к театру военных действий. Гаюр-хан - правитель государства Симсим, - осколка Хазарского каганата, нынешняя Чечня.
Развернув свои войска на левом берегу Терека, Тимур 15 апреля 1395 года открыл генеральное сражение с Тохтамышем, силы которого не уступали войску Тимура, если не превосходили его. В трехдневной битве, таким образом, с обеих сторон сражалось не менее полумиллиона человек. Как говорит современник, «ручьями лилась кровь по степи». Сражение, вылившееся в жестокое побоище, закончилось полным поражением ордынского войска. Тохтамыш бежал на Волгу, а один из его эмиров Утурку укрылся в горах Центрального Кавказа.
Тимур начал планомерное истребление остатков войск Тохтамыша и золотоордынских владений. Очистив степи, он в том же 1395 году принялся за Северный Кавказ , последовательно покоряя область за областью. Так, он разорил область черкесов - Северо-Западный Кавказ («ограбили весь улус черкесский»), затем захватил страну западно-аланских правителей Буриберди и Буракана (предположительно, Карачаево-Черкесия и Пятигорье), причем, сам Тимур «с целью джихада взошел на гору Эльбруз». Неприступные крепости Кули и Тауса, расположенные в горах Северной Осетии и Балкарии, пали в ходе штурмов горных твердынь, затем наступила очередь Пулада, владевшего районами, охватывавшими часть Осетии и Ингушетии - область «Ихран», «Иркувун» (здесь же скрывался чингизид Утурку).
После разгрома Пулада и пленения Утурку Тимур дал очередной отдых войскам, значительно потрепанным в ходе ожесточенных боев в горных условиях. Очередной поход, в том же 1395 году, Тимур, по мнению X. А. Хизриева, направил на страну Симсим (Чечня и, предположительно, восточная часть Ингушетии). Самые известные переправы через Сунжу и Терек находились в районе Гудермеса и Брагунов. Кстати, именно в конце XV в. прекратило здесь существование крупное Гудермесское городище, возможно, уничтоженное армией Тимура. Другая переправа через Сунжу находилась в районе современного Грозного. Народное предание именно эту переправу связывает с именем Тимура.
Темирлан в октябре 1395 года разорил город Алмак: «Эмир Тимур, покорив кумыков, обитающих между Тереком и Сулаком, прошел по земле Мичикич на город Алмак (ныне деревня в Салатавском округе), который имел 7 тысяч домов. Он взял город после сильного сопротивления и разорил его».
Правитель Симсима / Хазарии / Чечни Гаюр-хан («Кюр-бек» некоторых источников) так и не изъявил покорности Тимуру, несмотря на то, что огромные полчища стояли у границ страны.
Судя по отрывочным данным, Симсим имел удельное деление, население одной из областей было, по-видимому, исламизировано. Так, сына Гаюр-хана звали Мухаммед, и он имел в своем управлении «иль» (область) и подданных.
Тимур вошел на Чеченскую равнину, скорее всего, в районе современного Грозного, где и переправился через Сунжу. Судя по сведениям персидских летописцев Шами и Иезди, основное сражение Тимура с ополчением Симсима состоялось на плоскости. По прибытии Тимура в Чечню сын Гаюр-хана Мухаммед перешёл со своим илем на сторону завоевателя и, «удостоившись чести целования ковра, вступил в число слуг двора».
В связи с действиями Тимура на Сунже возникает вопрос о городе Магас (Алхан-Кала). Есть основания полагать, что в 14 в. он возродился, а в 1396 году был взят среднеазиатским завоевателем, который даже долго стоял здесь лагерем. Недаром же, даже в 16 в. русские источники называют Алхан-Калинское (Куларинское) городище «город Темир-Аксака».
После случившегося поражения равнинное население укрылось в горах, однако сопротивление нахов только начиналось. Видимо, было совершено и несколько дерзких вылазок, после чего «Тимур лично отправился против них...» в горы. Придворные историографы сообщают, что здесь было много неприступных мест, башен и крепостей, которые завоеватели захватывали и разрушали, сбрасывая при этом плененных жителей в пропасти. X. А. Хизриев считает, что действия Тимура в горах затронули горные селения современных Назрановского, Сунженского, Ачхой-Мартановского и Шатойского районов Чечни и Ингушетии. Другие исследователи полагают, что Тимур вошел в горы через Аргунское ущелье, а затем двинулся с запада на восток, пока не дошел до Андийского хребта.
Накал боев в горной Чечне был столь велик, что отряды Тимура в пылу боев забирались в такие места, что ни конному, ни пешему нельзя было затем спуститься, «а следовало оттолкнуться и скользить вниз». Придворные хронисты вынуждены были отметить, что и сам Тимур «подвергался этим ужасам и опасностям» в горах Симсима. Уничтожая «все церкви и капища их», завоеватель достиг Аксая, спустился на плоскость (между Сулаком и Тереком), где «напал на иль и улус этой равнины». Это могли быть районы, населенные нахами-ауховцами и кумыками. Здесь, согласно преданиям, ауховцы выдержали ряд битв с отрядами Тимура, а затем смогли даже оказать помощь дагестанским собратьям, подвергшимся нашествию, в частности, лакцам.
Тимур, сделав «набег на предгорье горы Аухар», затем пошел на восток, громя дагестанские селения. Где-то на правобережье Сулака войска эмира взяли штурмом город Алмак, имевший 7-8 тысяч домов. Отдельные отряды рассыпались по окрестным горам и ущельям.
Производительные силы края были основательно разрушены нашествием Тимура. Его воинство вырубало леса, уничтожало сады, растаптывало поля, разрушало города, села, башни, «храмы и капища». Захваченное в плен население, как то было и в период татаро-монгольского нашествия, частью уничтожалось, частью угонялось в рабство, скот и материальные ценности присваива лись.
Поход Тимура на Чечню был настолько чудовищным по своим последствиям, что память о нем надолго запечатлелась в устном творчестве народа. Многочисленные легенды и предания об «Аксак-Тимуре», топонимика и ономастика, связанные с событиями того времени, прочно запечатлели нашествие «властелина вселенной».
Зимой 1395/1396 ставка эмира перемещается в низовья Кумы; войска Тимура вновь ринулись в степи, сожгли золотоордынские города на Волге (Сарай-Берке и Хаджи-Тархан), разграбили Северный Прикаспий, а весной 1396 году продолжили завоевание горного Дагестана, воздвигая «из убитых холмы». В том же 1396 армия Тимура ушла через Дербент на дальнейшее завоевание Закавказья, Сирии и Малой Азии.
Всего было совершено семь разорительных походов войск Тимура на Кавказ и Грузию. И только в 1404 году грузинский царь Георгий VII признал власть Тимура. В 1405 году во время подготовки похода на Китай Тимур умер, а его империя вскоре распалась.
Согласно древнегрузинской поэме «Алгузиани», Гаюрхан (К1аирхан) пережил нашествие Тимура и погиб несколько позже, в междоусобной войне с грузинскими или осетинскими феодалами; в этом произведении он назван чеченским царём.
PS. Противостояние чеченцев Аргунского ущелья
"Обеспокоенные продвижением Тамерлана в горы, Сиры Мехк-Кхела приняли решение о переносе судебного органа в более недоступную область – Малхисту.
Стоявшие на страже дозорные, увидев войско Тамерлана, немедленно зажгли паленья на сигнальных башнях. Аргунское ущелье было оповещено. Стражи высоты Калой-Корт горы Хьаккъой-лам, а также дозорные хребта Хаскхаьлл-дукъ, Лаха и Лакха Чолханчу немедленно приступили к оборонительным действиям. Первая крупная группа воинов пришла из общества Дзумсой под предводительством Ирдига (Идига). Предводитель оборонявшихся Кало, израненный и лишившийся сил, передал свой меч Ирдигу с наставлением: «Этот меч должен быть в бою, пока не будет убит последний враг». Шаг за шагом войска Тамерлана натыкались на боевые башни: стоящие обособленно или вкрапленные в стену, подобно башне рода Нихалой.
Затем был уничтожен храм тагута (идола) Туш на вершине высоты Тушпаъ-корт, существовавший около 2-х тысяч лет. Крепость Тушпаъ была окружена сплошными каменными стенами и имела три боевые башни. Одни звали идола храма горы Туш, другие Тиш, третьи Теш/Тейш. История этого идола уходит корнями в местность Тейша Iам (озеро Тейша) в котловине, откуда дул сильный ветер.
Далее, минуя Шуьйта и Нихала, Тимур добрался до самой крепости ГIонат-гIала у поселения Гучан-Кхелли. Твердыня состояла минимум из пяти башен и была прикреплена к отвесным скалам. Все попытки взять крепость штурмом провалились. Столь малочисленные защитники ГIонат-гIала побили множество воинов Тамерлана. В итоге, осада крепости была снята. По легенде название ГIонат-гIала дано одним из полководцев Тимура. «Кханат кхала» на тюркском языке означает «крылатый замок», отсюда и чеченское название ГIонат-гIала.
Двигаясь дальше по ущелью реки ЧIаьнти-Орга, Тимур пробился до самого Хьачара (Ведучи), но не смог пойти дальше. По ущелью Шаро-Орга Тамерлан дошел до ХIима (Химоя). Здесь состоялось грандиозное сражение. По легенде, именно отсюда в народе пошло выражение «делха а делхуш, дехкан зудд санна летар ду вай» (с плачем, подобно щенившейся суке/волчице будем драться), то есть биться до смерти: таков был приказ командующего.
Тамерлан понял, что попытка прорваться дальше по Аргунскому ущелью может стоить ему слишком дорого. Гибкий ум хитрого лиса подсказал ему оставить ущелье, предварительно заключив договоренности с местными старейшинами. Тимур вручил «меч примирения» тури-да (военачальнику) Идигу из рода Дзумсой и заключил союз с Маммачем – дедом Итона, в честь которого и назван сегодняшний Итон-Кхаьлла. Маммач сын Малцага из рода ЧIаьнтий стал спутником Тамерлана в числе его приближенных людей. Так и завершилось Органан чIожан латтам (противостояние Аргунского ущелья)"...
[отрывок из книги А.Ангуни "Государственность народа Нохчий"]

Многие исторические личности со временем становятся настолько популярными, что люди, живущие столетия спустя, дают их имена своим детям. В этом отношении среднеазиатскому эмиру Тимуру (европейцы называли его Тамерланом) несказанно повезло — его имя носят сегодня десятки тысяч людей. Чем же так прославился в веках этот свирепый и жестокий эмир?

В середине XIV века Средняя Азия представляла собой территорию, на которой племена, перемешавшиеся во время нашествия орд , остервенело резали и грабили друг друга. Порой верх брал удачливый хан, эмир или султан, который сколачивал более или менее сильную армию, нападал на соседей и угонял у них стада овец и лошадей. Дальше разбоя и резни фантазия подобных «полевых командиров» не шла. А страдал от их набегов, как это чаще всегда бывает, простой народ.

Сила в единстве

Что такое междоусобные войны и набеги, хорошо было известно Тимуру, сыну небогатого стадами и подданными эмира Тарагая. Был он родом из монгольского племени барлас, которое пришло в Среднюю Азию вместе с воинством Чингисхана. Тимур — это имя переводится с языка его племени, как «железо» — родился в 1336 году в селении Ходжа-Ильгар (ныне это территория Узбекистана). Как это принято у кочевников, мальчика с ранних лет стали обучать стрельбе из лука, верховой езде, владению копьем и мечом. С 12 лет он стал принимать участие в набегах на соседние племена. Смолоду он проявил себя как умный, хитрый и удачливый военачальник. За таким идут люди. И к Тимуру потянулись джигиты, рискнувшие связать свою судьбу с молодым, но умным и храбрым вожаком. Постепенно тот подчинил себе других правителей, присоединяя их воинов к своим и сколачивая сильную и боеспособную армию. Она-то и стала опорой Тимура во всех его начинаниях.

В 1347 году Чагатайский улус Золотой Орды распался на два государства: Могулистан и Мавераннахр («То, что за рекой»). Началась смута. Последующие 23 года жизни Тимура были наполнены интригами, изменами и бесконечными войнами. Он старался объединить разрозненные среднеазиатские племена в единую державу, где будет править один властелин.

К сожалению, сам Тимур не был потомком Чингисхана, а потому и не имел права стать ханом и править своими подданными. Поэтому он ограничился лишь тем, что стал эмиром (то есть вождем), и, женившись на молодой вдове, дочери Чингисида Казанхана, прибавил к своему имени почетный титул «Гурган» (то есть «ханский зять»). Этого ему было вполне достаточно. Хотя номинальными правителями в его державе и были Чингисиды, объявленные ханами, но все прекрасно знали, кто на самом деле настоящий правитель огромного государства, простиравшегося от Черного моря до Китая и от Урала до Индийского океана.

Впрочем, вряд ли можно сказать, что он стал владыкой огромной державы легко и просто. Во время шествия Тимура к вершине власти судьба словно испытывала его на прочность. Однажды он был даже обманом захвачен в плен и чуть было не отправлен с караваном в Персию, на невольничий рынок.

Но как бы то ни было, Железный Хромец (это прозвище Тимур получил после тяжелого ранения в ногу, сделавшего его хромым на всю жизнь) стал владыкой Мавераннахра — области, расположенной между Амударьей и Сырдарьей, на территории которой находились такие богатые древние города, как Самарканд, Бухара и Худжанд. Столицей своей державы Тимур сделал Самарканд.

Естественно, завоевания Тимура не происходили исключительно мирно и бескровно. Век был жестокий, и жертв во время его походов было немало. Но все же их было меньше, чем во время непрерывных междоусобных войн и набегов шаек кочевых грабителей с большой дороги. Весь этот беспредел после походов Тимура прекратился, потому что он жестоко карал разбойников и грабителей.

Все во славу Самарканда

В отличие от прочих завоевателей, Тимур не набивал свои сундуки захваченной добычей, чтобы потом любоваться блеском золота и драгоценных камней. Все свои средства он тратил на содержание могучей армии и на украшение своей столицы — Самарканда. В этот город он свозил множество захваченных в плен ремесленников и строителей из Сирии, Ирана, Индии. Они возвели множество дворцов, мечетей, медресе, мавзолеев и загородных садов. Европейские послы, посетившие в начале XV века Самарканд, восхищались его красотой и богатством. Даже сегодня, по прошествии более чем шести веков, мы можем полюбоваться шедеврами архитектуры, созданными по воле Железного Хромца.

Тимур сделал Самарканд одним из центров торговли в Центральной Азии. Как писал один из европейских путешественников: «В Самарканде ежегодно продаются товары, привезенные из Китая, Индии… и других мест, а также из самого богатого царства Самарканда. Так как в городе не было специальных рядов, где бы удобно было торговать, Тимур приказал проложить через город улицу, по обеим сторонам которой были быть лавки и палатки для продажи товаров».

Тимур был глубоко верующим мусульманином и большое внимание уделял развитию исламской культуры и благоустройству священных для мусульман мест. В мавзолеях Шахи Зинда он возвел гробницы над могилами своих родственников. По просьбе одной из его жен, которую звали Туман-ака, были возведены мечеть и обитель дервишей. По приказу Тимура был построен мавзолей Гур-Эмир — родовая усыпальница Тимуридов.

Но неправильно было бы считать Тимура монархом, который занимался исключительно созиданием, множа богатства своей державы трудом ремесленников и купцов. Прежде всего Тимур был блестящим полководцем и завоевателем, и большую часть своей жизни он провел в походах и сражениях. Тимуру нужны были деньги на содержание своей профессиональной армии. А деньги эти можно было получить лишь в качестве дани или военной добычи.

Он совершил множество походов, разгромив своих соседей, которые были недовольны возвышением державы Тимура и сами готовились напасть на него. Но великий завоеватель смог разбить их поодиночке.

Неблагодарный Тохтамыш

Естественно, что все походы Тимур совершал, прежде всего, ради своих собственных интересов и ради укрепления державы. Но так получилось, что он стал невольным спасителем двух государств — Московской Руси и Византийской империи.

В 1359-1380 годах в Золотой Орде, как записали русские летописцы, шла «Великая замятия». За это время на золотоордынском престоле сменилось более 25 ханов. Московские князья пользовались тем, что ордынцам было не до них, и потихоньку увеличивали свои владения.

В 1370-х годах в Золотой Орде одним из самых влиятельных ханов стал Урус-хан, правитель Сырдарьинского улуса. Он попытался объединить отпавшие от Орды улусы, но Тимур не желал, чтобы на его северных границах появилось сильное государство. Он решил поддержать другого претендента на трон — Тохтамыша. Однако ставленник Тимура оказался довольно бездарным военачальником — Урус-хан несколько раз разбивал Тохтамыша. Впрочем, тому всякий раз удавалось бежать к Тимуру, который вновь и вновь давал ему войска для завоевания золотоордынского престола.

Когда Урус-хан вдруг неожиданно умер, Тохтамыш объединил большинство улусов Золотой Орды. После сражения на Куликовом поле Тохтамыш добил войско хана Мамая (точнее, то, что от него осталось), объявил себя повелителем Золотой Орды и пошел войной на Русь. В 1382 году он сжег Москву и принудил московского князя Дмитрия Донского снова платить дань Орде.

Как это часто бывает, Тохтамыш, став правителем Золотой Орды, отплатил черной неблагодарностью тому, кто помог ему стать правителем этого государства. В 1388 году войска Тохтамыша внезапно напали на владения Тимура. Золотоордынская армия вошла в Мавераннахр и осадила Бухару. Воспользовавшись нападением Тохтамыша, восстали старые соперники Тимура в Могулистане и Хорезме. Вернувшись осенью 1388 года в Самарканд, Тимур первым делом расправился с мятежниками. Хорезмский город Ургенч был стерт с лица земли, а его руины засеяны ячменем. Тимур собрал большую армию и двинулся на север. Его войска отбросили авангард Тохтамыша, но затянувшиеся снежные бураны в голой степи сделали невозможным продолжение боевых действий.

К концу 1390 года Тимур вновь собрал 200-тысячную армию и двинулся с ней на север. Проанализировав ситуацию, Железный Хромец решил нанести превентивный удар по противнику. Армия Тимура выступила в поход в январе 1391 года, в самые холода. Тохтамыш, не успевший собрать в кулак все свои силы, прислал послов к Тимуру. Тот послов принял, но движение своей армии не остановил.

Тохтамыш, понимая, что с имеющимися у него в наличии силами он не сможет остановить Тимура, медленно отступал, нанося беспокоящие удары по мелким отрядам противника.

Сеча на Тереке

В конце концов Тимур принудил Тохтамыша принять бой, и 18 июня состоялась битва на реке Кондурче (современная Самарская область). Эта битва считается одним из самых крупных сражений Средневековья — на поле боя с обеих сторон сошлись в смертельной схватке более полумиллиона человек. Потери тоже были гигантскими — погибли примерно по 100 тысяч воинов с каждой стороны. В этом сражении золотоордынцы были наголову разбиты, но Тохтамышу удалось бежать. Войско Тамерлана не стало форсировать Волгу и через уральские степи двинулось в обратный путь.

Но упрямый Тохтамыш не сложил оружия. В 1394 году Тимуру стало известно, что Тохтамыш снова собрал армию и заключил союз против него с султаном Египта Баркуком. Золотоордынские отряды хлынули на юг через Грузию и вновь принялись опустошать границы империи Тимура. Против них была отправлена армия, но ордынцы отступили на север и скрылись в степи. Тимур решил, что Тохтамыша надо уничтожить раз и навсегда.

Весной 1395 года Тимур устроил смотр своему войску на берегу Каспийского моря.

Авангард левого фланга Тимура стоял у подножия гор Эльбурса (не путать с Эльбрусом!), а правый фланг — на берегах Каспийского моря. Обогнув Каспий, Тимур пошел сначала на запад, а потом по широкой дуге повернул на север. Армия прошла через «Железные ворота» — узкий проход между морем и горными хребтами у Дербента, пересекла Грузию и вышла на территорию Чечни. Здесь, 8 гористой местности, Тохтамыш не мог вынудить Тимура вести утомительную многомесячную погоню.

15 апреля 1395 года на берегу Терека в смертельной схватке сошлись две гигантские армии. В кровопролитном сражении золотоордынская армия была полностью уничтожена. Тимур долго гнался за бежавшим с поля боя Тохтамышем. Чтобы беглец снова не собрал войска, войско Тимура отправилось на север, к берегам Волги, и загнало Тохтамыша в поволжские леса.

Затем Тимур двинулся на запад, к Днепру, потом поднялся на север и, войдя в пределы Руси, взял Елец. Но дальше на север он не пошел. Тимур решил, что Русь ему не соперница, а гораздо большую опасность представляет недобитый Тохтамыш. Отряды Тимура прошли по причерноморским татарским кочевьям и заняли Крым.

Поход Тимура против Тохтамыша подорвал военную и экономическую мощь Золотой Орды. Сотни тысяч воинов погибли от сабель гулямов Тимура. А после разгрома Ургенча, Сарая и Таны (города на побережье Азовского моря) была уничтожена северная ветвь Великого шелкового пути, перестав тем самым приносить доход Золотой Орде. Караваны теперь шли по южному маршруту — по землям Тимура, и богатство, которое ранее поступало к Тохтамышу, оседало теперь в казне Железного Хромца. Тохтамыш остался в разоренной войной стране и вскоре потерял престол.

Георгий Петров