3 ноября исполняется 130 лет со дня рождения Самуила Яковлевича Маршака. «Вот какой рассеянный», «Почта», «Багаж»… Останови на улице любого взрослого, и он процитирует эти стихи по памяти.

В юбилейный год мэр Москвы одобрил установку памятника поэту на Лялиной площади, на маршруте Москва-Воронеж появился именной маршаковский поезд с детской библиотекой, еще один поезд Маршака будет курсировать в столичном метро, по всей стране проходят стихотворные конкурсы и чтения, и, конечно же, выпускаются книги. Издательство «Малыш» приурочило к юбилейной дате четырехтомник «Мой Маршак».

В него вошли все наиболее востребованные читателями детские произведения Самуила Маршака: стихи, сказки, повести в стихах, пьесы, баллады и переводы английской поэзии. В книгах использованы иллюстрации классиков иллюстрации В.Лебедева, Ю.Коровина, А.Каневского, М.Митурича, М.Скобелева, А.Елисеева и многих других.

«Эти книги я держу в руках с удовольствием. Мне нравятся обложки, деликатно и хорошо подобранные иллюстрации, качество печати. Они получились красивые и, безусловно, доставили бы деду большую радость», – так отозвался о юбилейном издании внук поэта Александр Маршак.

У каждого из нас свой Маршак. Юбилей любимого детского поэта – самое время об этом вспомнить. В сети Инстаграм стартовал флешмоб #моймаршак, который продлится до конца года и принесет победителям подарочные книги от издательства «Малыш». Условия участия просты – проиллюстрировать конкурсный тег в свободной форме: фотографией, воспоминанием, рассказом о том, какую роль сыграли произведения Маршака в вашей жизни.

Детская поэзия – лишь малая часть таланта Маршака. Его перу принадлежат блестящие переводы Уильяма Шекспира, Роберта Бернса, Редьярда Киплинга, Александра Милна и других писателей. Он основал первый в России детский театр, участвовал в создании детских журналов и возглавлял первое детское издательство «Детгиз». Писал превосходную «взрослую» лирику и сатиру. Дружил с ярчайшими деятелями литературы и искусства и в жизни многих из них принял живое участие: привел в детскую литературу поэтов-ОБЭРИУтов Д.Хармса, Н.Олейникова, А.Введенского, Н.Заболоцкого. Редактировал и утверждал к печати первые произведения В Бианки, Б.Житкова, Е.Шварца. Защищал коллег от нападок власти, поддерживал материально и спасал от тюрьмы. За почти полвека творческой деятельности Самуил Яковлевич Маршак четырежды становился лауреатом Сталинской премии и один раз лауреатом Ленинской.

Каждое слово в стихах Маршака – как крохотный винтик или колесико внутри часов – стоит на своем месте и помогает работе всего механизма. Оттого эти пружинистые и четкие стихи так весело произносить вслух и так легко запоминать детям XXI века.

3 ноября исполняется 130 лет со дня рождения одного из самых знаменитых русских и советских поэтов, известного также своими переводческими трудами – Самуила Яковлевича Маршака.

Создатель классических детских произведений, поэт и переводчик, Маршак появился на свет в 1887 году в селе под Воронежем в еврейской семье. Его отец был потомком известного талмудиста и раввина 17 века Кайдоновера. На иврите слово «маршак» обозначало сокращение почтительного обращения к этому рабби.

Поэтом стать было суждено

Еще в гимназии Маршак обратил на себя внимание своего учителя словесности своими первыми литературными опытами. Учитель помогал и направлял ученика, прививал в нем любовь к литературе, считая Самуила необыкновенно талантливым. Известный русский критик Стасов, случайно прочитав стихи талантливого юноши, помог ему перебраться в лучшую гимназию Петербурга.

Жизнь, посвященная детям

Все свое творчество поэт посвятил детям. Его стараниями в Краснодаре был открыт детский театр, в революционном Петрограде он начинает выпускать журнал для детей «Воробей». Каждое его произведение можно назвать шедевром - практически все детские стихи до сих пор знают и любят как дети, так и взрослые.

Много лет Самуил Яковлевич был руководителем Детгиза в Ленинграде. Не все знают, что поэт из собственных средств помогал интернату в Литве для еврейских детей, ставших сиротами в результате Холокоста.

Помимо детской поэзии, поэт серьезно занимался переводами. Благодаря его трудам мы можем ознакомиться с классическими произведениями зарубежной литературы - поэмами Шекспира, Бернса, сказками и стихами Киплинга и других.

За свой бесценный вклад в советскую литературу Маршак неоднократно был награжден Сталинской и Ленинской премиями, орденами Ленина, Отечественной войны и Трудового Красного Знамени.

Когда к власти пришли большевики, он уничтожил все свои прежние работы - стихотворения, посвященные еврейской культуре и городу Иерусалиму. Он выбрал “мир, открытый бессмертию”,- стал писать детские стихи и сказки, на которых выросло не одно поколение. Кто не знает его Робина-Бобина-Барабека, Рассеянного с улицы Бассейной, даму с багажом и маленькой собачонкой, Ваксу-Кляксу и азбуку в стихах? В ноябре 2017 Самуилу Яковлевичу Маршаку исполнилось бы 130 лет.

Потомок раввина

В октябре 1887 года в еврейской семье Маршак родился сын. Это было сложное время, и главе семейства приходилось скрывать, что он является выходцем из потомственного рода раввинов, приверженцев Талмуда. Яков Миронович не получил специального образования, но работал технологом на химическом заводе, имея несколько изобретений в отрасли мыловарения. Кроме того, этот одаренный от природы человек владел несколькими языками и в подлиннике читал Гете и Гейне, хорошо разбирался в русской классике. Любовь и стремление к знаниям отец постарался привить и своим детям. С ранних лет всем было понятно, что его сын Самуил - настоящий вундеркинд.

Первыми это заметили преподаватели петербургской гимназии, где учился Маршак-младший. На формирование литературных взглядов молодого дарования повлиял и учитель словесности Сёмы. Первые поэтические опыты Самуила принесли ему небывалый успех, и уже вскоре его произведения стали печатать многие литературные издания.

Стасов, один из известных петербургских критиков того времени, прочитав поэму юного Маршака, объявил его гением. Вскоре Маршак знакомится с Максимом Горьким, который принял активное участие в судьбе Самуила и дал ему путевку в литературную жизнь. Юноша много работает: часами занимается в библиотеке, пишет стихи и делает замечательные переводы с иврита и идиша.

Трудовая молодость

Блестяще справившись с первым литературным заказом, стихотворением на музыку Глазунова, Маршак стал очень востребован в творческой среде Петербурга. Его стали привлекать в литературные общества, появилось множество друзей среди поэтов, художников и музыкантов. Работы Самуила печатали уже не только в Петербурге, но и в Москве и Киеве.

Им восторгались Блок и Ахматова. Но звездной болезни у поэта, к счастью, не случилось, и он продолжал с воодушевлением трудиться. В качестве корреспондента столичного журнала Маршак объездил практически весь Ближний Восток, что воодушевило его на создание цикла стихов “Палестина”, который стал очень популярным сборником лирики того времени.

Во время путешествий Самуил познакомился с милой девушкой Софьей, воспитанной, образованной и близкой ему по духу, ставшей его женой. В 1914 году у счастливой пары родилась дочь. Но судьба наделяет всех равной мерой: горсть радости, горсть горя. Дочери Маршака суждено было страшное - она опрокинула на себя самовар с кипятком и умерла.

Отчаявшиеся родители не замкнулись в себе, не стали обвинять судьбу, - они решили помогать нуждающимся детям, а таковых в те голодные времена было предостаточно. Именно тогда Самуил Яковлевич начал писать детские стихи. Строки сами выходили из-под пера, торопясь лечь на бумагу, - добрые, теплые, полные детской непосредственности и нежности. Их так хотелось почитать дочери перед сном...

От Лондона до Петрограда

Учеба в Великобритании наложила особый отпечаток на творчество поэта. После петербургского Университета Маршак получил образование в лондонском техникуме, а затем - в Университете столицы Великобритании. К тому времени Англия была, пожалуй, единственной страной, где литература для детей оформилась как самостоятельный жанр. Самуил исколесил весь Альбион, собирая коллекцию английских народных сказок, баллад и песен, которые впоследствии перевел на русский язык.

Среди них знаменитые “Дом, который построил Джек” и “Вересковый мед”. Особенно прославили Маршака переводы произведений Шекспира, Киплинга, Бернса, Милна, Китса и Водсворта. Вернувшись на родину и окунувшись в водоворот политических событий, Маршак встал перед выбором: жизнь или вера. Вспомнив наставления своего учителя Стасова, он выбрал первое. Собрал все свои дореволюционные произведения и сжег их.

Сначала поэт работал в провинциальном городке, читал лекции на Кубани, занимался переводами, преподавал английский. Там он создал первый театр для детей. Это событие не прошло незамеченным, и в 1922 году Луначарский пригласил Самуила Яковлевича в Петроград. Именно тогда появилась его книга “Детки в клетке” и несколько сценариев для Театра Юного Зрителя. В тот год Маршак создал первый советский журнал для детей, для работы в котором собрал команду талантливых поэтов и писателей.

Уже после разгрома “Детгиза”, когда многие детские писатели были репрессированы и пропали в ГУЛАГЕ, когда наступила так называемая оттепель, Самуил Яковлевич узнал, что и на него в НКВД уже лежала кипа доносов. Чудом ему удалось избежать жерновов адской политической машины. Он всегда говорил, что его спасла детская литература.

Полвека в поэзии

После войны Маршак переехал в Москву, где продолжил заниматься переводами и всерьез увлекся “лирикой для взрослых”. Здесь же он начал писать автобиографическую книгу и ряд статей о творческом мастерстве. Постепенно неумолимое время забрало у поэта родных и близких людей, и рядом осталась только преданная старенькая экономка, которую он шутливо называл то “трагедией Шекспира”, то “Гитлером в юбке”. Она же прятала от него сигареты и величала “старым дурнем”. Болезнь и одиночество только придавали сил Маршаку, - он работал день и ночь. Даже в последний день жизни Самуил Яковлевич торопился дописать пьесу, последнюю за свои полвека в поэзии…

БОНУС

Глубокий след в русской поэзии оставил и . Он все делал наперекосяк, и жил, и писал - с вывертами и не по правилам.

Как и большинство его коллег, советских детских писателей и поэтов, Самуил Маршак не сразу начал писать для детей. Он родился в 1887 году, его раннее творчество отметил известный критик , который пригласил молодого литератора (на тот момент Маршаку было семнадцать) в Петербург и познакомил с Горьким.

В первые годы — даже десятилетие — своей литературной деятельности Маршак писал на вполне взрослые темы. Например, выпустил цикл стихов под названием «Палестина», цикл сионистских стихов (они появились после его продолжительной поездки на Ближний Восток в начале 1910-х годов и проживания в Иерусалиме). Кроме того, два года прожил в Англии и учился в Лондонском университете — именно там он обратил внимание на английский фольклор и начал переводить британские баллады и ирландские лимерики. После революции перебрался на юг России, в Екатеринодар (сейчас Краснодар), где

под псевдонимом писал антибольшевистские фельетоны --

этот факт его биографии, кстати, тщательно скрывался в советское время, хотя именно в то время он впервые начал писать для детей и даже организовал детский театр.

А вот после возвращения в Петроград в начале 1920-х Маршак и становится на тот путь, который его прославил.

Уже в 1923-м выходят его первые книги, предназначенные для детей — там и переводы («Дом, который построил Джек»), и оригинальные стихи — например, «Сказка о глупом мышонке».

Читатель мой особенного рода: Умеет он под стол ходить пешком

Стихи Маршака отличали напрашивающиеся рифмы и запоминающиеся рефрены — и это делало его творчество очень понятным детям. В «Мышонке», например, постоянно повторялось двустишие:

Глупый маленький мышонок
Отвечает ей спросонок

И даже печальный конец (единственным понравившимся голосом для мышонка стало мурчание страшной кошки) не пугало детей. Хотя Маршака — как и, например, — много позже, уже в наше время, обвиняли в излишней жестокости его детского творчества. Что, разумеется, истине не соответствовало.

Маршак знал, для кого он писал, и умел подстраиваться под восприятие своего читателя. В 20-е он издавал детский журнал «Воробей», в котором печатал произведения , Виталия Бианки и — признанных мастеров детской литературы. Он вел «Литературный кружок» при ленинградском Дворце пионеров, а в 1934 году, на Первом съезде советских писателей, делал доклад о литературе для детей.

Три мудреца в одном тазу

Его переводы английских детских дразнилок становились частью отечественной литературы, получая новый смысл, зачастую далекий от оригинала. Потешка о жителях деревеньки Готэм («Three Wise Men of Gotham») превратилась в простую и понятную считалку, правда, совершенно наднациональную:

Три мудреца в одном тазу
Пустились по морю в грозу.
Будь попрочнее
Старый таз,
Длиннее
Был бы мой рассказ.

А переведенная им история про «Шалтая-Болтая» подарила русскому языку выражение «Вся королевская рать».

И даже типично английский парень по имени Робин стал очень близким советским детям персонажем по имени Робин-Бобин, который кое-как подкрепился — натощак:

Съел теленка утром рано,
Двух овечек и барана,
Съел корову целиком
И прилавок с мясником,

Сотню жаворонков в тесте
И коня с телегой вместе,
Пять церквей и колоколен,
Да еще и недоволен!

«Я знаком c читателем двухтысячного года!»

Даже в тех стихах, которые поднимали взрослые темы, он умел находить нужные слова, чтобы они были понятны самым юным читателям:

Ищут пожарные,
Ищет милиция,
Ищут фотографы
В нашей столице,
Ищут давно,
Но не могут найти
Парня какого-то
Лет двадцати.

Или его поэма (а точнее, «памфлет») «Мистер Твистер» — про богача, решившего приехать в советский Ленинград:

Мистер
Твистер,
Бывший министр,
Мистер
Твистер,
Делец и банкир,
Владелец заводов,
Газет, пароходов,
Решил на досуге
Объехать мир.

С возрастом дети могли забыть перипетии сюжетов, но цитаты вроде «ищут пожарные, ищет милиция» или «владелец заводов, газет, пароходов» оставались в нашей коллективной памяти на всю жизнь — и любой человек, выросший на стихах Маршака, понимал отсылку.

И не напрасно продолжение четверостишия «Читатель мой особенного рода» звучало так:

Но радостно мне знать, что я знаком
С читателем двухтысячного года!

Он действительно был знаком — его читатели из нового века были детьми, внуками и даже правнуками тех, кто читал произведения Маршака, когда сам еще был ребенком, и любовь к которым они пронесли через всю свою жизнь.

История мировой и отечественной авиации хранит немало имен замечательных людей. Их жизнь и гражданский подвиг навсегда останутся в благодарной памяти поколений. К славной плеяде крылатых первопроходцев принадлежит и Пётр Николаевич Нестеров - герой российского неба, лётчик-новатор, талантливый авиаконструктор.

Родился П. Н. Нестеров 15 (27) февраля 1887 года в семье офицера - воспитателя Нижегородского кадетского корпуса Н. Ф. Нестерова. Отец умер в возрасте 27 лет, так и не увидев своих сыновей - Николая, Пётра и Михаила - офицерами. Из братьев только Николаю суждено было дожить до наших дней. Безоговорочно приняв после Октябрьской революции сторону большевиков, он служил в Советской Армии, стал генералом, преподавателем одной из военных академий. Михаил, старавшийся во всём походить на Пётра, так же, как и брат, стал военным лётчиком и в начале Первой мировой войны и не раз отличался при выполнении разведывательных полётов. Он погиб в авиационной катастрофе.

Материальное положение Нестеровых было весьма скромным, а после смерти отца - особенно. Потеряв кормильца, вдова Маргарита Викторовна была вынуждена переехать на частную квартиру.

26 августа 1897 года Пётра Нестерова приняли в Нижегородский кадетский корпус. Он был смелым и отзывчивым товарищем, с тонкой лирической душой, обострённым чувством прекрасного, неплохо рисовал, пел, играл на мандолине. Композитор А. К. Глазунов предсказывал ему большое вокальное будущее. Пётр много читал. Его интересы были разнообразными. С увлечением проглатывал он книги, повествующие о дерзновенных путешествиях и мореплаваниях, о фантастических приключениях и легендарных полководцах прошлого, много внимания уделял точным наукам. Учение давалось ему очень легко. Он овладел несколькими иностранными языками, увлекался орнитологией.

В 1904 году Пётр Нестеров закончил Кадетский корпус по 1-му разряду и был направлен для продолжения учёбы в Михайловское артиллерийское училище. Здесь он прошёл хорошую теоретическую и практическую подготовку. Много размышляя о будущей службе, он серьёзно изучал опыт применения артиллерии в период русско-японской войны 1904-1905 годов. В трудах и заботах два года пролетели незаметно, и после блестяще сданных экзаменов подпоручик Нестеров назначается в 9-ю Восточно-Сибирскую стрелковую артиллерийскую бригаду. От многих офицеров он выгодно отличался не только познаниями, но и своим отношением к подчиненным. Вскоре артиллерийский расчёт вышел в учебных стрельбах на первое место.

Случай повернул судьбу Нестерова. Его внимание привлек аэростат, находившийся во Владивостокской крепостной воздухоплавательной роте. Познакомившись с офицерами роты, он высказал мысль о применении аэростата в качестве наблюдательного пункта для корректирования артиллерийской стрельбы. Нестеров добился временного прикомандирования к наблюдательной станции воздухоплавательного парка и в качестве артиллериста-наблюдателя неоднократно поднимался на аэростате. Однако, воздухоплавательную роту расформировали и Нестеров был отозван в бригаду.

В 1910 году не обладавший крепким здоровьем Пётр Николаевич заболел и был переведён в Кавказскую резервную артиллерийскую бригаду "по климатическим условиям сроком на один год". Во Владикавказе (город Орджоникидзе) Нестеров познакомился с Артемием Кацаном, пилотом-авиатором, построившим планер собственной конструкции. "Мое увлечение авиацией началось с 1910 года... - вспоминал потом П. Н. Нестеров. - Я поставил себе задачу построить такой аппарат, движения которого меньше всего зависели бы от окружающих условий и почти всецело подчинялись бы воле пилота". Однако, проект Нестерова был отклонён главным инженерным управлением. Это не охладило пыл настойчивого поручика. Его решение стать лётчиком и конструктором только окрепло.

В июле - августе 1911 года, находясь в отпуске в Нижнем Новгороде, Пётр Нестеров знакомится с учеником профессора Н. Е. Жуковского - Пётром Пётровичем Соколовым и вскоре становится членом Нижегородского общества воздухоплавания.

В сарае Соколовых, на Провиантской улице, друзья построили планер. Мать Пётра Николаевича поддержала увлечение сына и помогла сшить обшивку к планеру. Для испытаний выбрали поле за Пётропавловским кладбищем (в районе нынешних улиц Белинского и Невзоровых). Запустили планер с помощью лошади. В телеге сидел Соколов, держа веревку, привязанную к планеру. Лошадь разбежалась, и аппарат, набирая скорость, вместе с испытателем поднялся в воздух на 2 - 3 метра. "Нижегородский листок" 3 августа 1911 года отмечал, что "проба оказалась весьма удачной".

Этот полёт считается началом лётной деятельности П. Н. Нестерова. Впоследствии сам лётчик отмечал: "Очень приятно вспомнить мои опыты с планером и вообще начало моей авиационной практики в Нижегородском Обществе воздухоплавания". Таким образом, П. Н. Нестеров как лётчик состоялся на своей родине. Здесь же он при помощи П. Н. Соколова и Нижегородского общества воздухоплавания разработал проект своего второго самолёта.

7 октября 1911 года Нестеров поступает в Петербургскую офицерскую воздухоплавательную школу. Одновременно он был прикомандирован к авиационному отделу той же школы. За 11 месяцев, полагающихся на обучение, Нестеров сумел достичь многого. Человек ищущий, патриот, искренне болеющий за успехи отечественной авиации, он не был удовлетворён современными методами пилотирования. Нестеровскую идею поворота аэроплана с креном, не говоря уже о его высказываниях, что самолёт может сделать в воздухе "мёртвую петлю", не только конструкторы, но и товарищи считали сумасбродством. Эту инертность и косность можно было победить только на практике.

Ещё в период обучения, 18 августа 1912 года, Нестеров предпринял 13-часовой учебный полёт на аэростате, пролетев 750 верст. Полёт проходил на высоте 3400 метров. Это было серьёзным достижением отечественного воздухоплавания. Свой первый самостоятельный вылет на самолёте Нестеров осуществил 12 сентября того же 1912 года. Спустя 16 дней он успешно выдержал экзамен на пилота-авиатора, а ещё через неделю - на звание военного лётчика. В составе авиационного отряда Нестеров был переведён из Петербурга в Варшаву, где в ноябре 1912 года начал тренировочные вылеты на боевых "Ньюпорах" и зарекомендовал себя как лётчик-экспериментатор. Так, во время одного из полётов он набрал высоту 1600 метров (что уже было достижением) и, выключив мотор, кругами, восьмёрками спланировал над Варшавой, чем "привёл товарищей в трепет".

Старые каноны пилотирования нарушались им неоднократно. Нестеровская система планирования с выключенным мотором и исключительное самообладание помогли ему 25 января 1913 года избежать гибели, когда во время очередного полёта загорелся бензин в карбюраторе и мотор остановился. Это нагляднее всего доказало лётчикам и начальству превосходство нового метода управления самолётом. Его первые в мире изыскания в технике маневрирования моноплана в горизонтальной плоскости, исследования в осуществлении виражей заставили приглушить сомнения скептиков. Пришло и первое признание. В характеристике от января 1913 года говорилось: "Пётр Нестеров: лётчик выдающийся. Технически подготовлен отлично. Энергичный и дисциплинированный. Нравственные качества очень хорошие".

В мае 1913 года Нестеров был назначен в авиационный отряд, формировавшийся в Киеве, с прикомандированием к 7-й воздухоплавательной роте. Начались дни и дела военного лётчика, которые принесли ему мировую славу.

В июне его перевели в 11-й корпусный отряд 3-й авиационной роты. Здесь он временно исполнял обязанности начальника, добивался того, чтобы пилоты в совершенстве знали материальную часть самолёта. Лётчики занимались по составленной Нестеровым программе.

Талант лётчика и военного специалиста Нестерова особенно проявился во время первых в России совместных учений авиации и артиллерии. Было сделано много открытий, которые с успехом использовались потом советскими авиаторами. В то время мир будоражили рекорды длительных перелётов. У лётчика созрела мысль совершить такой перелёт в составе отряда без всякой подготовки в условиях, максимально приближенных к боевым. Перелёт был осуществлен 10-11 августа 1913 года в составе трёх самолётов по маршруту Киев - Остер - Козелец - Нежин - Киев. Он был расценён как новое слово в военной практике. В нестеровском эксперименте участвовал ещё один нижегородец - выпускник Кадетского корпуса В. М. Ткачёв. Дальние перелёты были осуществлены Нестеровым впоследствии ещё 2 раза, один из них был рекордным - за один день от Киева до Гатчины.

Лётчик не мог останавливаться на достигнутом, его пытливый ум усиленно работал. Пётр Николаевич тренировался в совершенствовании пилотирования, в отработке крутых виражей, готовясь осуществить "мёртвую петлю". Одолевали сомнения в надежности конструкции самолёта, а главное - будет ли его эксперимент нагляден и понят товарищами по оружию. И вот пришла решимость. 27 августа 1913 года нестеровский "Ньюпор" вновь взмыл в небо. Набрав высоту 800 - 1000 метров, лётчик, как явствует из рапорта начальства, выключил мотор и начал пикировать. На высоте около 600 метров мотор был включен, и самолёт, послушный уверенным рукам пилота, устремился вертикально вверх, потом на спину, описал петлю и пошёл в пике. Мотор снова выключился, самолёт выпрямился и плавной, красивой спиралью благополучно приземлился.

Подвиг П. Н. Нестерова всколыхнул весь мир. Многие посылали восторженные телеграммы. Из Нижнего Новгорода начальник кадетского корпуса телеграфировал: "Корпус восторженно приветствует своего славного питомца блестящим успехом на гордость русской авиации". Киевское общество воздухоплавания присудило Нестерову золотую медаль. Но военное начальство было категорически против "мёртвой петли". Сам же пилот был уверен, что "фигурные полёты - это школа лётчика". Несмотря на запрещения, Нестеров 31 марта 1914 года повторил "мёртвую петлю".

Пётр Нестеров продолжал летать, участвовал в маневрах, вскоре был произведён в Штабс - капитаны, назначен начальником авиационного отряда.

Рекорды продолжались. В военных маневрах сентября 1913 года Нестеров осуществил первую в мире "атаку самолёта противника".

Он практиковал взлёты и посадки в темноте, разрабатывал применение ацетиленового прожектора на монопланах для ведения ночной разведки, вынашивал идею о перестройке хвостового оперения в виде "ласточкина хвоста", мечтал выйти в отставку и целиком посвятить себя конструированию самолётов. Но в июне 1914 года началась война...

Отчётливо понимая империалистический характер войны, П. Н. Нестеров тем не менее, как офицер, должен был исполнить свой воинский долг перед Родиной. Кроме всего прочего, перед ним открывались возможности в боевых условиях проверить давно вынашиваемые идеи. Практика войны подтвердила правильность многих их них. Он и в боевых условиях продолжал совершенствовать тактику ведения ночной разведки, искал новые способы боевого применения авиации, осуществлял бомбометание, да так эффективно, что австрийское командование обещало крупную денежную награду тому, кто собъёт аэроплан Нестерова.

Русский пилот отстаивал мысль о возможности и необходимости воздушного боя, который, ввиду отсутствия в то время на самолёте пулемёта, он усматривал в таране, причем неприятельская машина должна быть сбита ударом сверху. Вскоре Нестеров осуществил этот приём на практике. 26 августа 1914 года прославленный лётчик совершил бессмертный подвиг - таранил самолёт австрийского пилота Ф. Розенталя, который вёл воздушную разведку передвижения русских войск.

Произошло это в небе близ города Львова, на глазах местных жителей. Барон Ф. Розенталь дерзко летел на тяжёлом "Альбатросе" на высоте, недосягаемой выстрелами с земли. Нестеров смело пошёл ему наперерез в лёгком быстроходном "Моране". Его маневр был быстр и решителен. Австриец пытался убежать, но Нестеров настиг его и врезал свой самолёт в хвост "Альбатроса". Свидетель тарана писал:
"Нестеров зашёл сзади, догнал врага и, как сокол бьёт неуклюжую цаплю, так и он ударил противника".

Громоздкий "Альбатрос" ещё продолжал некоторое время лететь, потом повалился на левый бок и стремительно упал. При этом, погиб и Пётр Нестеров.

Отважный пилот был погребён в Киеве как национальный герой. О его бессмертном подвиге писала не только русская, но и вся мировая пресса. Своим талантом лётчика - новатора он открыл новую страницу истории авиации. Его "мёртвую петлю" и воздушный таран многократно повторили советские лётчики в годы Великой отечественной войны, и сделали это успешнее, сохранив при этом более половины боевых машин. Они доказали справедливость суждений Нестерова, что нападающий при таране не самоубийца, что он может и уцелеть.

Память выдающегося лётчика достойно увековечена. Уже в 1914 году на месте его гибели в городе Жолкове Львовской области был сооружён монумент, а вскоре городок переименован в Нестеров. Позднее, в 1980 году, в этом городе построили мемориал памяти героя-авиатора.

В Петербурге, где П. Н. Нестеров учился в Гатчинской школе воздухоплавания, его именем называется одна из улиц. На родине, в Нижнем Новгороде, Нестерову воздвигнут памятник, поставленный на самом красивом месте города - Верхне-Волжской набережной, в одном ряду с памятником другому выдающемуся лётчику-нижегородцу Валерию Павловичу Чкалову. Международная авиационная федерация учредила переходящий приз для победителя первенства мира по высшему пилотажу - кубок имени П. Н. Нестерова.

Пётр Николаевич Нестеров, как и многие другие известные Российские лётчики, не являлся "асом" в прямом смысле этого слова - за короткий период своего участия в войне он совершил всего 7 боевых вылетов и одержал только одну воздушную победу. Однако вклад Нестерова в развитие отечественной военной авиации столь высок, что обойти его имя на страницах данного проекта - просто невозможно.