Капитан 1 ранга В.И. АНДРЕЕВ

Выдающийся русский флотоводец конца XVIII - начала XIX столетия Дмитрий Николаевич Сенявин родился 6 августа 1763 г. Его предок Наум Сенявин прославился крупной морской победой в бою у о. Эзель в 1719 г. во время Северной войны. Отец Дмитрия Николаевича тоже служил во флоте.

В 1773 г. Д.Н. Сенявин был зачислен в Морской корпус и благодаря большим способностям окончил его одним из первых.

В ноябре 1777 г. Сенявин был произведен в гардемарины и в этом звании проплавал несколько кампаний.

1 мая 1780 г. Сенявин был произведен в мичманы и назначен на корабль "Князь Владимир", входивший в эскадру, отправляемую в Португалию для поддержания вооруженного нейтралитета. В плавании Сенявин находился около года, и оно дало ему хорошую морскую закалку. По возвращении он был назначен в Азовский флот.

В 1783 г. Сенявин был произведен в лейтенанты и назначен флаг-офицером контр-адмирала Мекензи, ведавшего вопросами строительства Севастопольского порта. В этой должности (с перерывами) Сенявин оставался до 1786 г., корда он перешел в плавающий состав. Его назначили командиром пакетбота "Карабут", поддерживавшего сношения с русским послом в Турции.

Во время русско-турецкой войны 1787-1791 гг. Сенявин прошел суровую боевую школу под командованием адмирала Ушакова. В первый период войны он исполнял обязанности флаг-капитана в эскадре Войновича. 3 июля 1788 г. была одержана первая победа Черноморского флота у о. Фидониси, где особенно отличился Ф.Ф. Ушаков, командовавший русским авангардом.

В момент, когда сильный турецкий флот помогал с моря осажденному Очакову, Сенявин с пятью крейсерами был послан к берегам Анатолии, чтобы нарушить турецкие пути сообщения и отвлечь внимание турецкого флота от Очакова. Нужно отметить, что уже здесь, в своих первых самостоятельных действиях, Сенявин проявил незаурядные способности и имел ряд успехов - взял несколько призов, уничтожил около десятка турецких торговых судов и т.п.

После этих успешных действий Сенявин был назначен командиром корабля "Леонтий Мученик", а затем командиром корабля "Владимир". 1791 г. - четвертый год войны - застал Сенявина командиром корабля "Навархия" в составе эскадры Ф.Ф. Ушакова.

После окончания войны Д.Н. Сенявин продолжал командовать линейным кораблем в составе эскадры Ушакова. 13 августа 1798 г. эскадра под флагом вице-адмирала Ушакова в составе шести линейных кораблей, семи фрегатов и трех бригов вышла из Севастополя и направилась в Константинополь для соединения с турецким флотом. В Константинополе к русской эскадре присоединились 4 корабля, 6 фрегатов, 4 корвета и 14 канонерских лодок из сил турецкого флота, и соединенная эскадра вышла в Средиземное море для боевых действий против французов.

Первой задачей Ушакова было занятие Ионических островов, оккупированных французами, для создания на них базы эскадры. Наиболее защищенными из островов являлись Корфу и Санта-Мавра. Взятие Санта-Мавры было поручено капитану 1 ранга Сенявину, командовавшему кораблем "Св. Петр". В помощь ему были приданы фрегат "Навархия" и два турецких корабля. Сенявин блестяще справился с возложенной на него задачей, и 2 ноября крепость Санта-Мавра сдалась. Ушаков, донося о взятии крепости, дал самую положительную оценку действиям Сенявина. Русскими моряками были также заняты и другие Ионические острова, а затем освобождены от французов Неаполитанское королевство и Рим.

По возвращении эскадры Ушакова в Севастополь в 1800 г. Сенявина назначили командиром Херсонского порта. В 1803 г. его перевели в Севастополь на ту же должность. В следующем году Сенявин был назначен флотским начальником в Ревель, где и находился до 1805 г. В этом году Сенявин был поставлен во главе русской эскадры, отправлявшейся в Средиземное море для боевых действий против французов.

Международная обстановка начала XIX в. была весьма сложной. После побед русских войск под командованием великого полководца А.В. Суворова и русского флота под начальством замечательного флотоводца Ф.Ф. Ушакова в конце XVIII в. международное значение России и ее влияние на европейские дела значительно усилились. Основное место в международной жизни того времени занимала ожесточенная борьба между капиталистической Англией и ее конкурентом Францией, тоже вступившей на капиталистический путь развития. Борьба эта велась за господство в Европе и во всем мире, т.е. носила захватнический характер.

Ставленник французской буржуазии Наполеон понимал, что без союза с Россией он не победит Англию. Но активная агрессивная политика Наполеона в Европе и, в особенности, на Балканах и Ближнем Востоке угрожала интересам России. Все это вело к обострению франко-русских противоречий.

Начиная с 1804 г., Россия для борьбы с Францией начала концентрировать свои силы в Средиземном море. из состава Черноморского флота туда были отправлены 2 линейных корабля, 2 фрегата, 6 корветов и 4 брига под командой капитан-командора Сорокина. Кроме того, из Севастополя в Корфу была переброшена пехотная дивизия. Из Кронштадта в Средиземное море в 1804 г. пришла эскадра в составе двух линейных кораблей и двух фрегатов - в дополнение к находившимся там силам из состава Черноморского флота.

В марте 1805 г. между Россией и Англией был заключен договор о совместных действиях против Франции. К этому союзу присоединились Австрия и Неаполь. Таким образом, английскому правительству удалось создать коалицию для борьбы против Франции.

10 сентября 1805 г. из Кронштадта в Архипелаг вышли основные силы русского флота под командованием Д.Н. Сенявина, только что произведенного в вице-адмиралы. В состав эскадры входили 5 линейных кораблей и фрегат. В пути к эскадре присоединились 2 брига. 18 января 1806 г. Сенявин благополучно прибыл на Корфу и здесь вступил в командование русскими морскими и сухопутными силами на Средиземном море. Всего под командованием Сенявина оказалось 11 линейных кораблей, 7 фрегатов, 5 корветов, 7 бригов и 12 канонерских лодок (1 154 пушки и 8 000 человек команды). Сухопутных войск было около 15 тыс. человек.

Сенявину была поставлена задача защищать Ионические острова, как базу русского флота, и не допускать захвата Греции Наполеоном. На первых же порах, исходя из сложившейся обстановки, Сенявин перешел к активным действиям. Он занял область Каттаро и Черногорию с крепостями Боко-ди-Каттаро и Кастель-Нуово. Для привлечения на свою сторону населения Сенявин освободил жителей занятых русскими областей от всех повинностей и организовал конвоирование судов, идущих к Триесту и Константинополю, что весьма содействовало развитию торговли этих областей.

В свою очередь бокезцы и черногорцы создали в помощь русской эскадре флотилию в числе около 30 судов, вооруженных 8-20 пушками каждое. Эти суда успешно действовали, нарушая торговые связи французов.

Дальнейшие действия эскадры Сенявина, вплоть до разрыва с Турцией, носили тот же характер: действия против крепостей, борьба с торговлей противника и стычки с легкими силами французов.

В декабре 1806 г. Турция, подстрекаемая Наполеоном, объявила войну России.

1 января 1807 г. на усиление эскадры Сенявина в Корфу прибыла новая эскадра под командованием капитан-командора Игнатьева. Она состояла из пяти линейных кораблей, фрегата, корвета и шлюпа. Тогда же Сенявин узнал и о разрыве с Турцией.

В соответствии с намеченным в Петербурге планом войны 8 января 1807 г. Сенявину была послана инструкция, в которой указывалось: "...главнейшая цель действий наших направляема быть должна к нанесению удара в самое недро Оттоманской империи достижением и покорением ее столицы..."".

Далее в этой инструкции говорилось: с десятью или более кораблями и несколькими фрегатами отправиться к Дарданеллам и прервать сообщение между европейским и азиатским берегами; если возможно, то прервать сообщение и по всему Дарданелльскому проливу и Мраморному морю; стараться занять главные пункты в Архипелаге, в том числе острова Родос, Митилену и другие, на которых имеются верфи и корабельные леса; отрядить несколько судов для блокады Египта; для высадки десантов использовать сухопутные войска, которые должны быть взяты на эскадру с таким расчетом, чтобы не была ослаблена защита Корфу и других мест; в Адриатическом море оставить столько судов, сколько обстоятельства потребуют; между всеми указанными местами учредить крейсерство; стараться иметь сношения с командующим русской армией в Молдавии и Валахии; особо "обратить внимание на усугубление препон ко всякому сообщению французов с турками, чтобы не только войска их проходить, но даже курьеры и письменные сношения пропускаемы быть не могли".

Анализируя данную инструкцию, следует отметить прежде всего большое число поставленных задач перед Сенявиным. В самом деле, Сенявин должен был и Константинополь захватить, и Египет блокировать, и Корфу защищать, и препятствовать сообщению французов с турками. Если бы Сенявин слепо последовал данной инструкции, он неминуемо был бы разбит, так как его силы оказались бы распыленными. Следует признать вполне правильным решение Сенявина оставить часть сил для защиты Корфу, а с главными силами идти в Архипелаг, где решалась основная задача.

10 февраля 1807 г. эскадра в составе восьми линейных кораблей и фрегата с десантом численностью 1256 человек направилась в Эгейское море. Учитывая, что внезапность действует ошеломляюще, Сенявин на пути задерживал все купеческие корабли, чтобы никто не известил противника о движении русской эскадры.

Надежды правительственных кругов на то, что английская эскадра адмирала Дукворта поможет Сенявину, не оправдались. Петербургские стратеги забыли старую традицию Англии - загребать жар чужими руками. Англичане не пожелали усиливать своими кораблями эскадру Сенявина, но попытались предупредить события и захватить Константинополь раньше русских.

7 февраля 1807 г. английская эскадра в составе семи кораблей, двух фрегатов и двух бомбардирских судов под флагом адмирала Дукворта прошла Дарданеллы и внезапно появилась у Константинополя, уничтожив по пути несколько мелких турецких судов. Англичане начали переговоры с турками, но последние, умышленно затягивая переговоры, сумели настолько усилить укрепления в проливе, что Дукворту пришлось спешно уходить, неся при этом большие потери.

Таким образом, когда Сенявин с эскадрой пришел в Архипелаг, Дарданеллы были уже весьма сильно укреплены и задача прорыва их оказалась трудной. Дукворт же, как и следовало ожидать, наотрез отказался усилить эскадру Сенявина и 1 марта ушел на Мальту.

28 февраля Сенявин собрал военный совет, на котором ввиду сложившихся обстоятельств было решено не прорываться через Дарданеллы, а ограничиться их блокадой.

В связи с принятым планом блокады Дарданелл необходимо было занять маневренную базу для флота. Выбор пал на расположенный в непосредственной близости от пролива о. Тенедос. На остров был высажен десант, который осадил крепость Тенедос. Благодаря решительным действиям десанта и помощи со стороны кораблей эскадры турки были вынуждены сдать крепость. 10 марта 1807 г. турецкий гарнизон был отпущен на анатолийский берег, так как Сенявин не мог оставить большую массу "ртов" у себя на эскадре.

Обеспечив себя базой, Сенявин приступил к блокаде Дарданелл. Дли этого поочередно назначались по два корабля; они стояли на якоре у пролива по 10-12 суток. Одновременно посылались корабли для крейсерства на торговых путях противника и для действий против неприятельских берегов. Но все же основной задачей для Сенявина являлось уничтожение турецкого флота, так как пока этот флот продолжал существовать превосходя русскую эскадру по численности, положение Сенявина в Архипелаге не могло быть прочным.

Дарданелльское сражение (10-11 мая 1807 г.)

Блокада Дарданелл вызвала голод и недовольство населения в Константинополе. Турецкое правительство требовало от командования своего флота снять блокаду пролива и уничтожить русскую эскадру. Выполняя это требование, 7 мая турецкий флот в составе восьми линейных кораблей, шести фрегатов, четырех шлюпок, брига и свыше 50 гребных судов вышел из пролива.

Сенявин, желая оттянуть противника от пролива и береговых батарей, а также выйти на ветер, отошел к о. Имброс. На другой день засвежело, и Сенявин вернулся к Тенедосу. Там он узнал, что во время отсутствия эскадры турки под начальством французских офицеров неудачно атаковали Тенедос. Кроме того, Сенявин узнал, что турецкий флот стоит в нескольких милях от Тенедоса, у о. Мавра.

10 мая, воспользовавшись благоприятным юго-западным ветром, русская эскадра снялась с якоря и пошла на сближение с противником. Турецкий флот поднял паруса и, не желая принимать бой, пошел к Дарданеллам. Сенявин приказал русской эскадре поднять все паруса и нападать по способности. Только к 6 часам вечера, уже неподалеку от Дарданелл, русские корабли догнали турок и начали бой. Русская эскадра. численно уступавшая неприятелю, прекрасно маневрировала. Русские значительно раньше, чем турки, научились использовать огонь обоих бортов кораблей. Не придерживаясь строя, корабли Сенявина прорезали линию противника и, находясь под огнем неприятельских кораблей и береговых батарей, в условиях наступившей темноты продолжали бой, в котором большую роль сыграла превосходная боевая выучка русских моряков. Ночью, в темноте, турецкие батареи стреляли и по русским и по своим кораблям. К полуночи ветер стих, и сражение прекратилось. Сильно поврежденные 3 турецких корабля вынуждены были приткнуться к отмелям под азиатским берегом. Остальным кораблям удалось проскочить в Дарданеллы.

Русские корабли стали на якорь у пролива. С рассветом 11 мая шлюпки, спущенные с турецких кораблей, начали буксировать в пролив 3 поврежденных корабля. Сенявин приказал четырем кораблям и одному фрегату отрезать противника. Турецкие корабли были атакованы, один из них успел войти в Дарданеллы, а два других выбросились на берег.

Этим закончилось Дарданелльское сражение, в результате которого 3 корабля у противника были выведены из строя. Потери в личном составе доходили до 2000 чел.

Между тем, в результате блокады Дарданелл, приведшей к пал-ному прекращению подвоза продовольствия в Константинополь, усилилось недовольство населения. Все это окончилось переворотом: был свергнут Селим III и к власти пришел султан Мустафа IV.

Хотя первый выход турецкого флота из Дарданелл и окончился неудачей, население требовало от правительства и флота активных действий и прорыва блокады.

Турецкое правительство поставило командующему флотом задачу: избегая боя с русским флотом, овладеть при помощи десанта островом Тенедос. Турецкое правительство считало, что Сенявин, лишившись базы, вынужден будет снять блокаду Дарданелл. Это предположение турок было ошибочным, так как если бы им удалось взять о. Тенедос, русская эскадра могла выбрать в качестве базы любой из многочисленных островов вблизи Дарданелл. Добиться снятия блокады турецкое командования могло только выиграв бой, которого оно тщательно избегало и боялось.

10 июня русский наблюдательный пост на Тенедосе доложил, что неприятельская эскадра, состоящая из 10 линейных кораблей, пяти фрегатов, двух бригов и трех шлюпов, выходит из пролива. Турецкий флот занял позицию у о. Имброс. Гребная флотилия турок сосредоточилась у азиатского берега. На ней находился 6-тысячный десант, предназначенный для высадки на о.Тенедос.

Вплоть до 14 июня условия погоды не позволяли Сенявину подойти к противнику. 15 июня Сенявин, желая выйти на ветер, подошел к о. Имброс и занял позицию между Имбросом и европейским берегом, оказавшись таким образом между турками и проливом. Турецкий флот спустился к Тенедосу и безуспешно пытался высадить десант на северной стороне острова. 16 июня под прикрытием огня корабельной артиллерии туркам удалось высадить десант в количестве около 6000 человек, который начал осаду крепости.

Сенявин, убедившись, что турецкий флот находится у о. Текедос, поспешил с эскадрой туда. Увидев русскую эскадру, командующий турецким флотом Сеид-Али снялся с якоря и ушел в море в юго-западном направлении. Сенявин, подойдя около полудня 17 июня к Тенедосу, узнал, что у гарнизона снаряды на исходе и что турки усилили атаку, спеша захватить крепость до получения ею помощи от эскадры. Рассчитывая еще нагнать противника, Сенявин снабдил крепость боезапасом и уничтожил гребные турецкие суда, перевозившие десант. Утром 18 июня эскадра Сенявина вышла в море и к вечеру заняла у о. Имброс позицию, преграждавшую туркам путь к Дарданеллам.

Афонское сражение (19 июня 1807 г.)

Еще перед выходом в море учтя опыт сражения у Дарданелл, Сенявин отдал боевой приказ следующего содержания:

"Обстоятельства обязывают нас дать решительное сражение, но покуда флагманы неприятельские не будут разбиты сильно, до тех пор ожидать должно сражения весьма упорного, посему сделать нападение следующим образом: по числу неприятельских адмиралов, чтобы каждого атаковать двумя нашими, назначаются корабли: "Рафаил" с "Сильным", "Селафаил" с "Уриилом" и "Мощный" с "Ярославом". По сигналу № 3 при французском гюйсе немедленно спускаться сим кораблям на флагманов неприятельских, и атаковать их со всевозможною решительностью, как можно ближе, отнюдь не боясь, чтобы неприятель пожелал зажечь себя. Прошедшее сражение 10 мая показало - чем ближе к нему, тем от него менее вреда, следовательно, если бы кому случилось и свалиться на абордаж, то и тогда можно ожидать вящего успеха. Пришел на картечный выстрел, начинать стрелять. Если неприятель под парусами, то бить по мачтам, если же на якоре, то по корпусу. Нападать двум с одной стороны, но не с обоих бортов, если случится дать место другому кораблю, то ни в коем случае не отходить далее картечного выстрела, с кем начато сражение с тем и кончить или потоплением, или покорением неприятельского корабля.

Как по множеству непредвидимых случаев невозможно сделать на каждый положительных наставлений, я не распространяю оных более; надеюсь, что каждый сын отечества почтится выполнить долг свой славным образом.

Корабль "Твердый". Дмитрий Сенявин".

Таким образом, в основе приказа Сенявина было стремление к решительному сражению. Правильно оценивая противника, Сенявин направляет главный удар по турецким флагманам. На направлении главного удара он создает двойное превосходство сил (шесть линейных кораблей против трех турецких флагманов) и применяет новый прием: сосредоточенный удар двух кораблей с одного борта. Для обеспечения успеха главного удара Сенявин оставляет в своем распоряжении 4 линейных корабля с целью или поддержать главный удар, или связать боем остальные турецкие корабли, чтобы они не смогли прийти на помощь флагманам.

На рассвете 19 июня русские корабли обнаружили противника. Турецкие корабли стояли на якоре неподалеку от о. Лемнос. В пятом часу на флагманском корабле русской эскадры был поднят сигнал "Поставить все возможные паруса и спуститься на неприятеля".

Турецкий флот весьма быстро построился в линию баталии так, что их три флагмана оказались в середине линии, а фрегаты и бриги - в голове и за линией.

Соотношение сил в бою было следующим. Русская эскадра включала корабли: "Твердый" - 74 пушки, командир - капитан 1 ранга Малеев (флаг вице-адмирала Сенявина); "Рафаил" - 74 пушки, командир капитан 1 ранга Лукин; "Уриил" - 84 пушки, командир - капитан 2 ранга И. Быченский; "Св. Елена" - 74 пушки, командир - капитан 2 ранга М. Быченский; "Сильный" - 74 пушки, командир - капитан 1 ранга Салтиков; "Селафаил" - 74 пушки, командир - капитан 2 ранга Рожнов; "Ярослав" - 74 пушки, командир - капитан 2 ранга Митьков; "Скорый" - 74 пушки, командир - капитан 1 ранга Шельтинг; "Мощный" - 74 пушки, командир - капитан 1 ранга Кровье; "Ретвизан" - 64 пушки, командир - капитан 2 ранга Ртищев. Всего Сенявин имел 10 линейных кораблей с 740 пушками.

Турецкая эскадра состояла из линейных кораблей: "Мессудие" - 120 пушек (флаг капудан-паши Сеид-Али); "Седель-Бахри" - 90 пушек, (флаг капитан-бея Бекир-бея); "Анкай-Бахри" - 86 пушек (флаг Шеремят-бея); "Таусу-Бахри" - 84 пушки; "Бешарет-Нюма" - 84 пушки; "Тефик-Нюма" - 84 пушки; "Сайади-Бахри" - 74 пушки; "Мем-Банк-Нюсарет" - 74 пушки; "Хибет Ендас" - 74 пушки; "Килит-Бахри" - 84 пушки (в бою участия не принимал); фрегатов: "Мескензи Газа" - 50 пушек; "Бедриза Фет", - 50 пушек; "Фуки Зефир" - 50 пушек; "Нессим Фету" - 50 пушек; "Искандрие" - 44 пушки; шлюпов: "Метелин" - 32 пушки; "РехбериАлим" - 28 пушек; "Денювет" - 24 пушки, двухбригов по 18 пушек на каждом. Всего турецкая эскадра имела в своем составе 10 линейных кораблей, 5 фрегатов и 5 мелких судов. Общее число пушек на ней достигало 1214.

Следовательно, русская эскадра по числу кораблей и по количеству пушек значительно уступала противнику. Но по качеству тактической подготовки командования, храбрости и мужеству личного состава эскадра Сенявина намного превосходила турецкую.

При ветре с востока-северо-востока силой 3-4 балла русская эскадра спускалась на противника двумя колоннами, из которых левую составили 6 кораблей, предназначенных для атаки флагманов, правую - 4 корабля под командой самого Сенявина. Около 7 часов по сигналу флагмана "Спуститься на неприятеля" левая колонна повернула на противника и пошла перпендикулярно его курсу, направляясь на центр вражеской линии. Правая колонна также изменила курс, стремясь охватить голову неприятельской линии. В 7 час. 45 мин. на "Твердом" был поднят сигнал Сенявина: "Назначенным кораблям атаковать неприятельских флагманов вплотную". Так как турки были под ветром и их пушки имели большой угол возвышения, они открыли огонь первыми. Пушки русских кораблей были заряжены двумя ядрами для первого залпа, и согласно приказу корабли не открывали огня до тех пор, пока не подошли на дистанцию картечного выстрела.

Стремясь как можно скорее подойти ближе к противнику, корабли левой колонны не придерживались строя при подходе и шли попарно. Каждая пара направлялась на назначенный ей флагманский корабль. Первой парой были "Рафаил" с "Сильным". На них-то и сосредоточился огонь всей эскадры противника. При подходе к неприятельской линии "Рафаил", имея сбитые паруса, не послушался руля и прорезал строй турок между кораблями "Мессудие" и "Седель-Бахри", ведя огонь с обоих бортов. "Сильный" и две другие пары кораблей, подойдя на дистанцию пистолетного выстрела, легли на курс, параллельный курсу противника. Строй их был сомкнут так тесно, что бушприты задних кораблей лежали на корме передних. Только отлично подготовленные командиры и команды могли осуществить этот сложный маневр, находясь в непосредственной близости от неприятеля, под его огнем. Тем временем колонна под командой Сенявина атаковала авангард противника; флагманский корабль "Твердый" очень быстро сбил головной фрегат турок, а затем, ударив по следующему в линии кораблю, заставил и его лечь в дрейф, чем остановил движение всей колонны противника. К этому времени вышел "Рафаил", команда которого уже исправила повреждения корабля и, идя параллельным курсом, продолжал стрелять по головному турецкому кораблю. Два следующих турецких корабля оказались под сосредоточенным огнем всех четырех кораблей колонны Сенявина и, не выдержав их огня, тоже спустились под ветер. Четвертым линейным кораблем в турецкой линии шел "Седель-Бахри" - флагманский корабль Бекир-бея, уже основательно пострадавший от обстрела артиллерии левой колонны. Сенявин на "Твёрдом" преградил ему путь и продольным залпом сбил оставшиеся паруса и реи. "Скорый" продолжал сражаться с тремя первыми кораблями и одно время был в очень тяжелом состоянии, но затем ему удалось оторваться от неприятеля.

Вследствие смелых и решительных действий русских кораблей уже к 10 часам получившие повреждения турецкие корабли были вынуждены выйти из строя и в беспорядке отходить по направлению к Афонской горе. В 10 часов Сенявин поднял сигнал "Спуститься к противнику еще ближе и преследовать его неослабно".

Между тем и левая колонна делала свое дело. "Мощный" и "Сильный" вели сосредоточенный огонь по "Мессудие", остальные корабли стреляли по другим турецким кораблям. Вследствие остановки линии турецких кораблей русские корабли постепенно выдвигались так, что около 10 час. 30 мин. концевой корабль "Ярослав" поравнялся с "Мессудие". Однако он вследствие потери управления произвольно развернулся, а затем увалился на левый галс и пошел контркурсом с концевыми кораблями турецкой линии.

К 12 часам обстановка боя была следующая: "Скорый" продолжал сражаться с тремя кораблями авангарда; "Рафаил", пройдя линию, вышел на ветер и приводил в порядок свой разбитый такелаж и паруса; "Ретвизан" и "Св. Елена" находились на ветре относительно авангарда противника: "Мощный" оказался в середине турецкой эскадры; остальные корабли, растянувшись дугой, сражались с неприятельским центром. Расстояние между противниками постепенно увеличивалось. . В час дня ветер совершенно стих, и обе эскадры прекратили бой. Турецкая эскадра разделилась на три группы:

1. подветренная - из трех кораблей авангарда и трех фрегатов;
2. центральная - из четырех кораблей и двух фрегатов;
3. последняя, где без парусов на буксире шли флагманский 90-пушечный корабль "Седель-Бахри" и буксировавший его корабль "Бешарет-Нюма", фрегат "Нессим-Фету" и шлюп "Метелин".

За время боя турецкие корабли были сильно избиты, и часть из них едва держалась на плаву. Из русских кораблей имели повреждения "Рафаил", "Твердый", "Мощный" и "Скорый".

К 2 часам дня окончательно заштилело, а затем ветер изменился и стал дуть с запада. Таким образом, турецкая эскадра оказалась на ветре и, приведя в бейдевинд, стала быстро уходить от русских кораблей на север. Разбитый "Седель-Бахри" и его конвоиры постепенно отставали от остальных кораблей. К 6 часам вечера, когда ветер стал свежее, Сенявин приказал "Уриилу" и "Селафаилу" отрезать их. Назначенные корабли направились в погоню, и ночью конвоиры ("Бешарет-Нюма", "Нессим" и "Метелин") бросили "Седель-Бахри", спасаясь от настигавших их русских кораблей. "Седель-Бахри" сдался в плен. Утром 20 июня основные силы турецкой эскадры продолжали оставаться на ветре и были недосягаемы для Сенявина, но те корабли, которые пытались конвоировать "Седель-Бахри", а затем бросили его, не успели догнать свою эскадру и остались под ветром у Афона. Сенявин приказал четырем кораблям отрезать их. Спасаясь от преследования, турки были вынуждены выброситься на мель и сжечь свои суда. На рассвете 22 июня были замечены два больших дыма. Впоследствии выяснилось, что турки сожгли еще один корабль и один фрегат, разбитые так, что они не смогли идти вместе с флотом. Вскоре затонули еще два турецких фрегата у о. Самофраки. .

Таким образом, в результате Афонского сражения турецкая эскадра потеряла 3 линейных корабля, 4 фрегата и шлюп. Чрезвычайно велики были потери в личном составе. К примеру, на одном только "Седель-Бахри" было 230 убитых, 160 раненых, а 774 человека были взяты русскими в плен. С русской стороны потерь в судовом составе не было.

После боя Сенявин пошел на выручку своей базы - Тенедоса, которая героически держалась в борьбе с численно превосходившими силами противника. Когда русская эскадра подошла к Тенедосу, осаждавшие крепость турки оказались между двух огней - между крепостью и кораблями. Вступив в переговоры с начальником турецкого десанта, Сенявин предложил туркам сдаться с условием, что разоруженные турецкие войска будут доставлены на анатолийский берег. Турки согласились. 28 июня около 5 000 турок были перевезены на берег, все осадные пушки и оружие были сданы русским. Турецкая же эскадра 26 июня вошла в Дарданеллы и более уже не выходила из пролива. Русский флот завоевал господство на море.

Непосредственным политическим результатом Афонской победы было обращение турецкого правительства с предложением начать переговоры о перемирии. В августе эти переговоры закончились заключением перемирия.

Что обеспечило успех русских моряков в Афонском бою? Прежде всего победа над противником была достигнута благодаря превосходной подготовке, мужеству и героизму матросов и офицеров русских кораблей. Русская эскадра совершала длительные переходы и имела. замечательную практику. Большое внимание на эскадре уделялось дисциплине, организации службы, боевой выучке и искусству маневрирования. Все командиры кораблей еще раньше всесторонне изучили боевой приказ и усвоили замысел адмирала. Сам же приказ отличался простотой и ясностью изложения. Учитывая хорошую предварительную подготовку командиров кораблей, он давал им свободу действий.

В Афонском сражении Сенявин показал себя как выдающийся флотоводец, достойный продолжатель традиций Ушакова. Он превосходно использовал сильные стороны русского флота - хорошую маневренную подготовку кораблей, боевую выучку личного состава, сводя на нет превосходство материальной части противника. Имея меньшее число кораблей, Сенявин на решающем участке данного боя - против флагманских кораблей - сосредоточил двойное превосходство сил (против одного борта корабля противника два своих корабля). Сенявин знал, что турецкие корабли стойко сражаются лишь до вывода из строя их флагманов, а затем боеспособность их резко падает, так как командиры не подготовлены к самостоятельным действиям. Там, где обстановка была ясна и в течение боя мало могла измениться (левая колонна), Сенявин предоставлял командирам возможность действовать самостоятельно; там же, где обстановка быстро изменялась, Сенявин брал руководство на себя. Он непосредственно командовал правой группой, атаковавшей авангард противника.

* * *
Сенявин одержал блестящую победу над турками. Но заключение Тильзитского мира не позволило русской эскадре использовать результаты своей победы. 23 августа Сенявин получил предписание прекратить военные действия и немедленно передать Ионические и Далматинские острова и провинцию Каттаро Франции, а Тенедос - Турции и возвращаться в Россию.

Во исполнение этого распоряжения Сенявин отправил находившиеся в его распоряжении суда Черноморского флота (5 кораблей, 4 фрегата, 4 корвета и 4 брига) и 20 призовых судов под командованием капитан-командора Салтанова в Севастополь. Эскадре капитан-командора Баратынского, находившейся в Венеции, было приказано идти в Балтику. 19 сентября эскадра Сенявина, в числе десяти кораблей и трех фрегатов, вышла из Корфу для следования в Россию. Сенявин был предупрежден о возможности войны с Англией и необходимости в связи с этим избегать встреч с ее флотом.

28 октября 1807 г. русская эскадра пришла в Лиссабон. Вряд ли кому-либо из русских адмиралов приходилось бывать в столь сложном и опасном положении, в каком очутился Сенявин во время лиссабонского "сидения". Английская эскадра блокировала Лиссабон с моря. Сам же Лиссабон в конце ноября 1807 г. был занят французскими войсками под командой генерала Жюно. Сенявин оказался между двух огней. Требовалось исключительное дипломатическое искусство, чтобы сохранить русскую эскадру. Наполеон стремился использовать русские корабли для борьбы против Англии. Русский царь Александр I послал указ Сенявину, в котором ему предлагалось исполнять все предписания, "которые от его величества императора Наполеона посылаемы будут". Сенявин, крайне неприязненно относившийся к Тильзитскому миру и к "дружбе" России с Наполеоном, сумел сохранить русскую эскадру от посягательства со стороны Наполеона.

В августе 1808 г. английские войска вошли в Лиссабон. Англичане понимали, что русская эскадра на сдачу не пойдет и что предстоит кровавый бой. Поэтому английский адмирал Коттон вынужден был пойти на переговоры и 23 августа подписать с Сенявиным особую конвенцию. Согласно этой конвенции русская эскадра должна была отправиться в Англию и находиться там до заключения мира между Англией и Россией, после чего возвратиться в Россию. 31 августа 1808 г. эскадра Сенявина под русским флагом вышла из Лиссабона и 27 сентября 1808 г. прибыла на портсмутский рейд.

5 августа 1809 г. русские команды вышли из Портсмута и 9 сентября прибыли в Ригу. Люди, находившиеся с Д.Н. Сенявиным во время трудного, почти четырехлетнего плавания в чужих краях, оценили его по достоинству. Позднейшие поколения также высоко оценили его воинское и дипломатическое искусство. По Александр I и ближайшее начальство Сенявина отнеслись к этому достойному продолжателю традиций Ушакова недружелюбно, так же, как они недружелюбно относились к самому Ушакову. Александр I мстил Сенявину за его популярность и славу в России, за его независимый образ мышления и самостоятельность действий. В 1810 г. Сенявин был назначен на второстепенную должность командира Ревельского порта. Во время нашествия Наполеона на нашу родину в 1812 г. Сенявин подал царю просьбу об определении его в действующую армию. Александр I написал на прошении: "Где? В каком роде службы? И каким образом?" Адмирал был обижен этими вопросами. "Буду служить, - ответил он, - таким точно образом, как служил я всегда и как обыкновенно служат верные и приверженные русские офицеры". Александр I не любил подобные ответы, и Сенявин не был принят в действующую армию. Мало того, 21 апреля 1813 г. его уволили в отставку с половиной пенсии.

Во время движения декабристов, хотя Сенявин сам непосредственного участия в нем не принимал, имя знаменитого адмирала связывалось с декабристами. Из материалов следствия по делу декабристов явствует, что декабристы предполагали поставить его во главе Временного правительства России. Уже в последние годы жизни Д.Н. Сенявин снова был призван на службу. Приближалась новая война с Турцией. Сенявину поручено было командовать эскадрой, шедшей в Англию для дальнейшего следования в Архипелаг. В замечательном приказе, данном 5 августа 1827 г. на имя Гейдена, Сенявин выразил свое отношение к матросам:

"Весьма важным считаю обратить особенное внимание вашего сиятельства на обхождение гг. командиров и офицеров с нижними чинами и служителями. Сделанные мною замечания на сей предмет показывают мне, что гг. офицеры имеют ложные правила в рассуждении соблюдения дисциплины в своих подчиненных. Нет сомнения, что строгость необходима в службе, но, прежде всего, должно научить людей, что им делать, а потом взыскивать на них и наказывать за упущения. Надлежит различать упущение невольное от умышленного или пренебрегительного: 1) требует иногда снисхождения, 2) немедленного взыскания без послабления... Начальники и офицеры должны уметь возбудить соревнование к усердной службе в своих подчиненных ободрением отличнейших. Они должны знать дух русского матроса, которому иногда спасибо дороже всего. Непристойные ругательства во время работ не должны выходить из уст офицеров, а неисправность и проступки матросов наказуются по установленной военной дисциплине. Так как может случиться, что ваша эскадра будет употреблена на военные действия, то тем паче должны гг. командиры и офицеры приобресть к себе искреннюю любовь подчиненных, дабы с лучшею пользою употреблять их в нужное время... Предлагаю вашему сиятельству всякий раз, когда представится удобность, посещать корабли и фрегаты, в команде вашей состоящие, осматривать во всех частях исправность оных, содержание людей, больных и испытывать знание матросов в экзерцициях. Сверх того, слабые познания матросов, особенно в обращении с артиллерией, поставляют вас в непременную необходимость, как возможно чаще обучать их пушечной экзерциции и довести их до надлежащих успехов по сей части, ибо артиллерия решает победы".

Афонское сражение – морская битва, состоявшаяся 18 июня 1807 года у полуострова Афон. Являлась частью морской кампании России в период Русско-турецкой войны 1806-1812 годов. Благодаря искусным и смелым действиям русская эскадра под командованием адмирала Д. Н. Сенявина наголову разбила турецкий флот, сняла осаду с острова Тенедос и упрочила свои позиции в Средиземном море .

Предпосылки конфликта и силы сторон

Русско-турецкая война 1806-1812 годов – противостояние между Османской империей и Россией, причиной которого стало несоблюдение Турцией подписанных с Россией дипломатических договоров. Согласно им, туркам запрещалось вмешиваться во внутренние дела Молдавии и Валахии. Победу России в этой войне предопределили успешные сухопутные и морские сражения.

Решающим эпизодом борьбы на море стало Афонское сражение. Русская экскадра во главе с адмиралом Сенявиным блокировала Дарданелльский пролив для того чтобы изолировать столицу врага Константинополь и заставить турков вступить в морское сражение. Была создана база в Эгейском море – остров Денедос, располагающийся всего в десятке миль от Дарданелльского пролива. Попытки турков снять блокаду обернулись крупным сражением с русским флотом: расчет Сенявина на выманивание противника полностью сработал.

Адмирал Сенявин имел в наличии десять линейных кораблей, вооруженных 754 орудиями . Турецкий флот превосходил русский по числу кораблей и артиллерии – под командованием Сейита-Али находилось десять линейных кораблей, пять фрегатов, три корвета и два брига, на всех приходилось порядка 1196 орудий. Русский флот в свою очередь мог противопоставить лучшую выучку и моральные качества своих моряков.

Сражение

Сенявин понимал, что блокируя Дарданеллы, он рано или поздно выманит турецкий флот в море и тот попытается снять блокаду. Исходя из этого, был заранее разработан план будущего сражения. Согласно ему, предполагалось сосредоточить главный удар на флагманских кораблях противника, заставив их выйти из боя. По законам Османской империи отступление до потери флагмана каралось смертной казнью. Это положительно сказывалось на отваге и храбрости турков в начале боя, однако после потери флагмана их боевой дух резко улетучивался. Сенявин разделил русский флот на две основные группы, одна из которых в составе шесть кораблей должна была атаковать трех флагманов противника, а вторая, включающая в себя оставшиеся четыре корабля, - обеспечить атаку основной группы, максимально сковывая остальной флот противника. Такая тактика требовала прежде всего безупречной выучки экипажей, так как было необходимо грамотно маневрировать в очень узком пространстве.

Когда приготовления к бою были закончены, Сенявин в начале июня 1807 года специально увел большую часть русского флота с острова Тенедос. Уловка сработала и уже 15 числа турецкая эскадра высадила у острова свой десант, намереваясь захватить его. Русский адмирал в свою очередь отрезал пути отступления для турков и 19 июня вступил с ними в битву возле острова Лемнос и Афонской горы.

Как и планировалось, основной удар русских кораблей был направлен на флагманы противника. Уже к вечеру, получив значительные повреждения, турецкий флот начал отступать. В результате преследования русским кораблям удалось вывести из строя часть кораблей турков, некоторые из них из-за слишком больших повреждений турки уничтожили самостоятельно.

Итоги сражения

Потери неприятеля составили шесть кораблей и около тысячи человек личного состава, еще 774 турка были взяты в плен. С русской стороны не был потерян ни один корабль, число убитых и раненых составило около 250 человек.
Победа в афонском сражении позволила России усилить блокаду Дарданелл и значительно повлияла на общий исход войны . Османская империя на целое десятилетие лишилась боеспособного флота и была вынуждена подписать предложенное ей перемирие.

19 июня в пятом часу утра у юго-западной оконечности острова Лемнос были обнаружены корабли противника. Турецкая эскадра состояла из 10 кораблей, 5 фрегатов, 3 шлюпов и 2 бригов - всего 1196 орудий, в полтора раза больше, чем у Д.Н. Сенявина. Построившись в боевой порядок: линейные корабли составляли первую линию, в центре которой находились флагманские корабли, фрегаты располагались во второй линии.

В 5.15 по сигналу флагмана русская эскадра устремила на противника. Готовясь к встрече с турецким флотом, Д.Н. Сенявин изложил свой план сражения в приказах командирам кораблей от 23 мая и 12 июня. Чтобы придать сражению решительный характер, Сенявин предполагал занять наветренное положение и нанести удар по флагманским кораблям противника. Он решил применить новый тактический прием - каждого из трех турецких флагманов должны были атаковать два русских корабля с одного борта на дистанции картечного выстрела. Для атаки турецких флагманов были назначены: «Рафаил» с «Сильным», «Селафаил» с «Уриилом» и «Мощный» с «Ярославом». Таким образом, были созданы три пары кораблей, что обеспечивало атакующим превосходство в артиллерийском огне.

Остальные корабли под командованием Д.Н. Сенявина и младшего флагмана контр-адмирала A.C. Грейга должны были в случае необходимости усилить атакующих и воспрепятствовать кораблям турецкого авангарда прийти на помощь своим флагманским кораблям.

Избирая объектом главного удара флагманские корабли турок, Д.Н. Сенявин учитывал особенности противника: личный состав турецкого флота хорошо сражался только до тех пор, пока держался флагман. При этом адмирал основывался на хорошей боевой и морской выучке русских моряков и их значительном превосходстве в этом отношении над турецкими моряками.

В 7.45 на «Твердом» был поднят сигнал флагмана: «Назначенным кораблям атаковать неприятельских флагманов вплотную». Шесть кораблей тремя тактическими группами на параллельных курсах начали спускаться на противника почти перпендикулярно к его боевой линии с тем, чтобы одновременно атаковать все флагманские корабли. Если бы они шли кильватерной колонной, то тактическое развертывание заняло бы значительное время.

Остальные корабли сближались с турецким авангардом. Д.Н. Сенявин стремился осуществить маневр охвата головы турецкого флота и исключить возможность оказания помощи атакованным флагманам со стороны кораблей авангарда. С приближением русской эскадры турки открыли огонь, стараясь повредить паруса и рангоут русских кораблей, чтобы лишить их маневренности.

Наши суда, не отвечая на него, в молчании приближались к туркам и, только подойдя на картечный выстрел, открыли жестокий огонь. Первым к линии противника подошел «Рафаил». Он дал залп из всех орудий левого борта (заряженных сдвоенными ядрами) по кораблю Сайда-Али «Мессудие». Однако, потеряв управление из-за поврежденных парусов, «Рафаил» сам увалился под ветер и прорезал неприятельскую линию между «Мессудие» и «Сед-эль-Бахри». Его атаковали два линейных корабля, два фрегата и бриг. «Мессудие» уже готовился свалиться на абордаж, но меткий огонь «Рафаила» заставил капудан-пашу отойти.

Вслед за «Рафаилом» вступили в бой остальные корабли атакующей группы, действуя против назначенных им кораблей противника. «Уриил» вынужден был перенести огонь с «Сед-эль-Бахри» на «Мессудие», чтобы заменить «Рафаила». К 9 часам «Селафаил», «Сильный», «Мощный» и «Ярослав» заняли свои места против трех турецких флагманов. С дистанции картечного и даже ружейного выстреле они метким огнем наносили им серьезные повреждения в парусном вооружении и поражали личный, остав турецких кораблей. При этом «Селафаил» почти час сражался один на один с «Сед-эль-Бахри».

Около 9 часов Д.Н. Сенявин на «Твердом», а вслед за ним и остальные три корабля его группы - «Скорый», «Ретвизан» и «Св. Елена» - вышли в голову турецкого флота. «Твердый», сбив выдвинувшийся вперед турецкий фрегат, преградил путь головному кораблю и дал по нему продольный залп почти в упор. Получив повреждения, турецкий корабль лег в дрейф и тем самым остановил движение всех остальных кораблей. Таким образом, был полностью осуществлен маневр охвата головы флота противника.

Обогнув головной турецкий корабль, Д.Н. Сенявин пошел на помощь «Рафаилу», который к этому времени исправил свои повреждения и, поравнявшись с турецким авангардом, вел огонь с обоих бортов. Действия «Твердого» и остальных кораблей группы Сенявина привели к тому, что тур-авангард был поставлен в два огня. Сильно поврежденные корабли авангарда спустились под ветер, нарушив строй. Приведя к ветру, «Твердый» преградил путь турецким флагманским кораблям и дал продольный залп под нос «Сед-эль-Бахри», до этого пострадавшего от огня «Селафаила» и «Уриила».

Одушевленные примером флагмана, подчиненные старались превзойти друг друга: сражение распространилось по всей линии, некоторые корабли сражались на расстоянии пистолетного выстрела и исправляли свои повреждения, не прекращая боя. Так, например, на корабле «Селафаил» (командир П.М. Рожнов) в самом пылу сражения, под сильным картечным огнем переменили марса-рею.

Не выдержав огня русских кораблей, турецкий флагман «Мессудие» около 10 часов уклонился к западу. По сигналу Д.Н. Сенявина за ним устремился «Сильный», войдя в гущу неприятельского флота и отбиваясь на оба борта.

На корабле «Ярослав» был перебит весь бегучий такелаж и потеряно управление парусами. Корабль развернуло на левый галс, и он стал расходиться с турецкой эскадрой контр-курсами, но не прекратил боя. Проходя мимо трех турецких кораблей неприятельского арьергарда и двух фрегатов, он энергично обстреливал их. Одновременно экипаж исправлял повреждения. Турки пытались уничтожить отделившийся от эскадры русский корабль. Его пытались атаковать линейный корабль и фрегат, но «Ярослав» картечным огнем заставил их отступить. После чего он повернул на левый галс и пошел на соединение со своей эскадрой.

К 11 часам, через три с половиной часа от начала боя, благодаря успешному действию артиллерии и искусному маневрированию наших судов боевой порядок противника был окончательно нарушен. Турецкие корабли, пользуясь подветренным положением, стали уходить к полуострову Афон. Около 12 часов корабли турецкого арьергарда пытались оказать помощь своим флагманам, но «Твердый» продольным огнем правого борта остановил их. К 13 часам ветер стих и в 13.30 русские корабли прекратили огонь, обе эскадры, прекратив бой, находились в беспорядке около Афонского полуострова.

А.П. Боголюбов. Афонское сражение

Русские корабли в упорном бою получили серьезные повреждения, и Д.Н. Сенявин приказал срочно их исправлять, рассчитывая возобновить сражение.

После 14 часов подул западный ветер. Воспользовавшись этим, турки привели в крутой байдевинд и стали удаляться на север.

Сильно поврежденный «Сед-эль-Бахри» и конвоировавшие его линейный корабль и два фрегата направились в залив Айон-Орос. Д.Н. Сенявин послал вдогонку «Селафаил» и «Уриил». В ночь на 20 июня «Сед-эль-Бахри» был захвачен у полуострова Афон «Селафаилом». Сопровождавшие турецкий флагман корабли при появлении русского корабля бросили поврежденный корабль и ушли в глубь залива к острову Николинда. «Селафаил» взял «Сед-эль-Бахри» на буксир и повел к эскадре.

Для преследования и уничтожения корабля и фрегатов, укрывшихся в заливе Айон-Орос, Сенявин направил наименее пострадавшие в сражении корабли «Ретвизан», «Сильный», «Уриил» и «Св. Елена» под командованием A.C. Грейга. Утром 21 июня, видя безвыходность своего положения, не решаясь вступить в бой, корабль и оба фрегата выбросились на мель и после своза команд на берег были сожжены самими турками.

Этим не ограничились потери неприятеля в Афонском сражении. Сильно пострадавшие от огня нашей артиллерии, корабль и фрегат не могли держаться в море и были сожжены самими турками у острова Тино, а два фрегата потонули у острова Самотраки. Всего турки потеряли 3 линейных корабля, 4 фрегата и корвет. Остальные уцелевшие корабли были сильно повреждены. О размерах потери турок в людях можно судить по тому, что на взятом в плен корабле из 800 человек команды 230 было убито и 160 ранено. Наши корабли также значительно пострадали, получив большие повреждения в корпусе и рангоуте, но общее число убитых и раненых на всех судах эскадры не превышало 200 человек. В числе убитых в Афонском сражении был командир корабля «Рафаил», капитан 1-го ранга Д.А. Лукин, славившийся своей необыкновенной силой.

74-пушечный линейный корабль «Селафаил» ведет на буксире взятый им турецкий адмиральский 80-пушечный линейный корабль «Сед-эль-Бахри»

Если бы русская эскадра продолжила преследование турок, разгром их был бы полным. Известие об опасном положении гарнизона крепости на острове Тенедосе, атакованной сильным турецким десантом, заставило Д.Н. Сенявина вместо преследования разбитого неприятельского флота спешить к Тенедосу, куда он направился после возвращения отряда A.C. Грейга. Но из-за противных ветров к острову он прибыл только 25 июня. Если бы эскадра не подоспела, гарнизон не смог бы дольше удерживать остров. Русские корабли окружили Тенедос. Избегая кровопролития, адмирал, вступив в переговоры с начальником турецких войск, предложил туркам сдаться с условием, что разоруженные турецкие войска будут перевезены на анатолийский берег. Турецкий командир принял условия, и 28 июня около 5000 турок было перевезено на берег, все осадные пушки и оружие были сданы русским, крепость была взорвана.

Англичане, не оказывавшие до сих пор никакого содействия Д.Н. Сенявину, теперь условились общими силами сделать нападение на турецкий флот, стоящий в Дарданеллах. 29 июня к Тенедосу пришла английская эскадра под командованием лорда Коллингвуда. Целый месяц эскадры простояли рядом, в то время как в Тильзите шли переговоры между Александром I и Наполеоном. 1 августа обе эскадры перешли к острову Имброс с целью атаковать турок в Дарданеллах. Но 12 августа корвет «Херсон» доставил Д.Н. Сенявину рескрипт Александра I о прекращении военных действий против Турции, отправленный из Тильзита 16 июня. А 25 июня был заключен Тильзитский мир между Россией и Францией. Неизбежным последствием союза с Францией было присоединение России к континентальной блокаде, заставившее ожидать скорого разрыва с Англией, при котором положение нашей эскадры в Архипелаге делалось крайне опасным. 28 августа эскадра Д.Н. Сенявина вышла из Архипелага на Корфу. Тильзитский мир не позволил русскому правительству воспользоваться результатами побед эскадры Д.Н. Сенявина над турецким флотом.

Разгром турецкого флота и успехи русской армии на суше принудили турецкое правительство начать мирные переговоры, которые закончились подписанием перемирия 12 августа 1807 г.

До начала Русско-турецкой войны 1806-1812 гг. продолжалось военное присутствие морских сил России в Ионическом море - с базированием на остров Корфу. На усиление этих сил и для защиты республики Семи Соединённых островов, образованной при адмирале Ф.Ф. Ушакове, император Александр I отправил эскадру под командованием капитан-командора Алексея Самуиловича Грейга - сына известного адмирала Самуила Карловича Грейга, сподвижника Екатерины II, участника Хиосского и Чесменского сражений 1770 г.

Адмирал Алексей Самуилович Грейг. Неизвестный художник. Ок. 1848 г.

В октябре 1804 года отряд судов в составе 66-пушечного корабля «Ретвизан» (флаг А.С. Грейга, командир капитан-лейтенант Ф. Селиванов), 74-пушечного «Св. Елена» (командир капитан 1 ранга И.Т. Быченский) и двух фрегатов - 44-пушечного «Венус» (командир капитан 1 ранга Р. Эльфинстон) и 24-пушечного «Автроил» (командир капитан-лейтенант Н. Баскаков) вышел из Кронштадта. На месте назначения Грейг получил приказ координировать свои действия с находившимся там командующим сухопутными войсками генерал-майором Р. фон Анрепом и полномочным представителем России графом Г.Д. Моцениго. 11 (23 января) 1805 г. отряд контр-адмирала А.С. Грейга благополучно прибыл к Корфу.

Адмирал Дмитрий Николаевич Сенявин. Художник М.И. Дромметер. 1930-е гг.

Прибытие российских морских сил в Ионическое море совпало с изменениями на внешнеполитической арене. Успехи французских войск в Италии и захват Генуэзской республики ускорил заключение нового союзного договора между Россией и Англией - его подписание состоялось в Петербурге 30 марта (11 апреля) 1805 г. Этот договор положил начало третьей антифранцузской коалиции, к которой в том же году присоединились Австрия, Швеция, Дания и Королевство Обеих Сицилий. Выделив в помощь австрийцам многотысячную армию для действий на сухопутном театре, император Александр приказал на усиление отряда А.С. Грейга подготовить дополнительную эскадру, а главнокомандующим морскими и сухопутными силами в Средиземном море назначил вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина.

В двадцатых числах августа 1805 г. 74-пушечные корабли «Ярослав» (флаг Д.Н. Сенявина), «Св. Пётр», «Москва», «Селафаил», 80-пушечный «Уриил» и 23-пушечный транспорт «Кильдюин» вытянулись на Кронштадтском рейде. На их борту находилось два батальона 2-го Морского полка под командованием подполковника Ф.И. Боасселя, а всего - 3350 человек. 10 сентября 1805 г. эскадра вышла по назначению, 17-го декабря благополучно миновала Гибралтар и из Атлантического океана вышла в Средиземное море, а 19-го января нового, 1806 г. пришла к Корфу.

В течение марта - мая русские моряки непрерывно находились в крейсерстве в Адриатическом море, установили связь с лидером движения сопротивления Черногории митрополитом П.П. Негошем. Вооружённая поддержка черногорцев дала возможность Д.Н. Сенявину получить в Адриатике - в Боко ди Катаро операционную базу и перенести театр военных действий от Корфу к побережью Далмации.

20 августа 1806 г. на усиление российских сил в Ионическом море из Кронштадта вышла третья эскадра под начальством капитан-командора И.А. Игнатьева с тремя морскими полками; эскадра состояла из новых, только что сошедших на воду кораблей «Сильный» (флаг И.А. Игнатьева), «Рафаил», «Твёрдый», «Мощный», «Скорый» и фрегата «Лёгкий». Эскадре предстояло следовать в сложных условиях, так как почти всё побережье Италии было оккупировано французскими войсками. По прибытии на Корфу, российские военно-морские силы в Ионическом море и в Адриатике насчитывали 14 линейных кораблей, пять фрегатов, три военных брига, два транспорта, два корвета и несколько малых судов, в том числе призовых, взятых у французов, а также фрегат «Григорий Великой Армении», переоборудованный под госпитальное судно.

В тот период российский чрезвычайный посланник и полномочный министр в Константинополе (Стамбуле) А.Я. Италинский неоднократно предупреждал Д.Н. Сенявина «о худом расположении Порты и ее недоброжелательстве» к России. Сообщал Италинский и о том, что на рейде Константинополя в полной готовности стоят десять военных судов, а всего боеспособных кораблей и фрегатов в турецком флоте насчитывалось до 35 единиц. Другими словами, флот султана Селима III во много крат превосходил морские силы России на Чёрном море.

План Афонского сражения из книги В. Б. Броневского "Записки морского офицера". 1836 г.

С наступлением осени 1806 г. отношения России с Турцией ещё более ухудшились, чему способствовала усиленная деятельность французской дипломатии: новый посол Франции в Константинополе О. Себастиани исправно выполнял поручения Наполеона. В отличие от успешных действий на суше, положение французов на море выглядело поистине катастрофическим. В 1798 г. Франция потеряла большую часть кораблей у берегов Египта в сражении под Абукиром, затем лишился Ионических островов и Мальты, а в октябре 1805 г. последовал полный разгром французско-испанского флота под Трафальгаром вице-адмиралом Г. Нельсоном. Тогда «император французов» решил прибегнуть к старому проверенному способу - подвигнуть турок на войну с Россией, что и поручил выполнить своему послу, а самому тем временем подготовить силы для нападения на Россию.

По настоянию французского посла султан Селим III аннулировал русско-турецкий договор 1798 г., закрыл Проливы и запретил пропуск русских военных судов в Средиземное море и обратно в Чёрное. Это сразу затруднило снабжение из Севастополя и Херсона эскадры Д.Н. Сенявина, базировавшейся на Корфу, и отрезало её от черноморских портов.

15 октября 1806 г. Высокая Порта (Турция) объявила российского посланника и полномочного министра А.Я. Италинского персоной non grata, а 18 (30) декабря последовало объявление Турцией войны России.

В январе 1807 г. император Александр I предписал вице-адмиралу Сенявину «при всякой возможной встрече с неприятелем не только отразить, но разбить, а буде надобно, совершенно истребить его». Оставив для защиты Ионических островов, Бока ди Катаро и Далмации четыре корабля, пять фрегатов, два корвета и пять бригов, 10 (22) февраля 1807 г. Сенявин с восемью кораблями, фрегатом «Венусом» и шлюпом «Шпицберген» при благоприятном ветре отплыл от Корфу в Эгейское море, ближе к Дарданеллам. В Архипелаг вышли корабли: «Твёрдый» (флаг Сенявина, 74 пушки, мог нести до 90 орудий), «Ретвизан» (флаг контр-адмирала Грейга), «Сильный», «Рафаил», «Мощный», «Скорый», «Селафаил», «Ярослав». На эскадре находилось два батальона (950 человек) Козловского мушкетёрского полка под начальством полковника Ф.Ф. Падейского, 36 гарнизонных артиллеристов и 250 албанских лёгких стрелков.

В начальных числах марта 1807 г., при подходе к острову Тенедос, Сенявину доложили о стоявшей там на якоре английской эскадре в составе кораблей «Royal George» (100 пушек, флаг Дукворта), «Canopus» (80 пушек), «Pompее» (74), «WindsorCаstle» (98) и двух бомбардирских судов. Через два дня состоялась встреча двух адмиралов, и Дукворт рассказал о неудачной попытке прорыва через пролив. Свои действия по форсированию Дарданелл Дукворт начал 7 (19) февраля, и плохое состояние фортификационных сооружений на обоих берегах, Европейском и Азиатском, позволило англичанам благополучно миновать их - выстрелы с береговых батарей не причинили кораблям никакого вреда. При входе в пролив англичане встретили турецкий отряд судов в составе одного 64?пушечного корабля, четырёх фрегатов, четырёх корветов и двух бригов; за исключением корвета, Дукворт сжёг эти суда и беспрепятственно проследовал дальше.

9 (21) февраля эскадра Дукворта стала на якоря в Мраморном море. Пока англичане ожидали ответа на предъявленный Турции ультиматум, турки усилили оборону пролива, возвели дополнительные укрепления, а суда расставили в такой диспозиции, что при попытке прорыва английская эскадра неминуемо была бы поставлена в три огня. Дукворт решил не рисковать и отходить к Тенедосу, но как только его эскадра приготовилась сниматься с якоря, наступил штиль, продолжавшийся восемь дней. Паруса обвисли, корабли стояли без движения, и положение англичан стало ещё более опасным. На десятый день подул свежий ветер, эскадра начала обратное движение, и турки встретили её шквальным огнём со всех береговых батарей. Корабли получили сильные повреждения - так, что большие каменные ядра сбивали мачты (у одного даже грот-мачту) и пробивали деревянные корпуса навылет. Дукворт потерял 100 человек личного состава, и отказавшись от повторного прорыва, вскоре отвёл суда на Мальту.

28 февраля (12 марта) 1807 г. на флагманском корабле Сенявина «Твёрдом» состоялся военный совет: флагманы и капитаны приняли решение эскадрой не рисковать и отказаться от прорыва к Константинополю, как это планировалось ранее при поддержке Черноморского флота со стороны Босфора. Вместо форсирования пролива Сенявин постановил занять остров Тенедос под операционную базу, ограничиться блокадой Дарданелл, нарушать коммуникации противника и пресекать подвоз продовольствия в турецкую столицу из Архипелага. Это решение командующего было выполнено. Началась блокада Дарданелл, подвоз продовольствия в Константинополь из Архипелага и Египта стал невозможен, а турецкую столицу потрясали народные волнения, вызванные голодом и взлётом цен на продукты питания и зерно.

8 (20) мая турецкий флот в составе четырёх кораблей (одного 120-, трёх 80?пушечных), шести фрегатов и 50 канонерских лодок под начальством известного боевого адмирала Сеида-Али вышел из Дарданелл с намерением освободить Тенедос. Наступил канун Дарданелльского сражения, предшествовавшего Афонскому.

10 (22) мая дул норд-ост - противный эскадре Д.Н. Сенявина, но в 2 часа пополудни ветер переменился и перешёл к Z-W. На флагманском «Твёрдом» подняли сигнал: нести все паруса, а ещё через некоторое время, по записям в вахтенных журналах, «на вице адмиральском корабле при пушечном выстреле сигналом велено всему флоту построиться в линию похода как в линию баталии. Сигналом велено всей дивизии гнать на показанный курс к ONO». Кораблю «Селафаилу» адмирал приказал идти передовым, а задним войти в кильватер «Твёрдому».

В ордере баталии находилось десять российских кораблей, но ветер начал стихать, а к вечеру подул свежий вест - благоприятный для отступления турок в пролив под защиту береговых батарей, в случае их уклонения от боя. Тогда Сенявин принял решение: несмотря на приближавшуюся темноту, идти в пролив и дать противнику сражение, пусть даже с риском из-за близости турецких крепостей.

Участник Дарданелльского сражения вспоминал: «Корабли наши, упреждая неприятельские, проходя между ними вперед, обходя с кормы или с носу, бились на оба борта. Селафаил, первый догнав 100 пушечный корабль капудана паши, дал ему залп в корму, и когда он начал переходить на правый галс, чтобы избежать огня, то Селафаил, перейдя через фордевинд, упредил его и снова напал на него с кормы. Уриил так близко сошёлся с турецким вице адмиральским кораблём, что такелажем своим сломал у него утлегарь».

Сенявин на «Твёрдом» устремился на корабль Сеида-Али, но на пути у него находился другой турецкий корабль, который Сенявин атаковал с другого борта. Потом «Твёрдый» догнал корабль Сеида-Али - так, что реи почти перекрещивались, но туркам удавалось отступать под прикрытие береговых батарей, а Сеид-Али упорно уклонялся от боя.

В восьмом часу наступила полная темнота. Флоты смешались. Дарданелльское течение относило корабли то к Азиатскому берегу, то к Европейскому, с турецких крепостей стреляли мраморными ядрами, которые попадали как в свои, так и в русские корабли. Для опознавания Сенявин приказал поднять на грот-мачте «Твёрдого» три фонаря - через некоторое время турки сделали то же самое. «Твёрдый» так близко подошёл к Европейскому берегу, что несколько человек получили пулевые ранения, и тогда адмирал приказал закрыть фонари и буксировать корабль шлюпками.

После Дмитрий Николаевич напишет императору: «Сражение продолжалось почти 2 часа. По прекращении на обеих эскадрах пальбы, отлавировав от пролива, за тихостью ветра остановились на якорь у островков Маври. При сем сражении контр адмирал Грейг, капитаны кораблей, офицеры и команды оказали совершенную исправность, храбрость и расторопность, сражаясь почти под стенами батарей. Проходя среди турецкой эскадры, бились временно на оба борта и на весьма близком расстоянии. Корабль Уриил толь близко миновал вице адмиральский турецкий корабль, что утлегарь последнего зацепился за эренс тали и переломился. Бегство турецких кораблей было столь поспешно, что три корабля стали на мель между батарей».

В Дарданелльском сражении россияне потеряли убитыми 26 человек, ранеными 60. Среди убитых был капитан-командор Иван Александрович Игнатьев, который привёл к Корфу третью вспомогательную эскадру. Во время сражения, когда он находился на левом шкафуте корабля «Сильный», турецкое ядро попало Игнатьеву в голову, смертельно ранив его. Корабль «Сильный» получил пробоину в корпусе в результате попадания 60-фунтового каменного ядра. 12(24) мая капитан-командора И.А. Игнатьева похоронили на территории Тенедосского монастыря.

Потери турок исчислялись во много крат больше; три корабля окончательно были выведены из строя.

10 июня в 6 ч утра русские сторожевые суда «телеграфом дали знать», что турецкая эскадра, стоявшая в Дарданеллах, снимается с якоря: насчитали восемь турецких кораблей (один трёхдечный), пять фрегатов, два шлюпа и два брига. В последующие двое суток из пролива вышли ещё два корабля, фрегат и шлюп и присоединились к главным силам.

12 июня командирам кораблей «Рафаил», «Сильный», «Мощный», «Ярослав», «Селафаил» и «Уриил» зачитали приказ командующего: «Вам известны настоящие обстоятельства, которые обязывают нас дать сражение решительное. Но покуда флагманы неприятельские не будут разбиты, тогда ожидать должно сражения весьма упорного. И так по сим обстоятельствам предполагаю я сделать атаку следующим порядком. По числу неприятельских флагманов, чтобы каждого атаковать двум нашим, назначаются корабли: Рафаил с Сильным, Мощный с Ярославом, а Селафаил с Уриилом. По сделании сигнала № 1 при французском гюйсе немедленно разобраться прописанным кораблям по назначению и держаться по удобству близ меня и контр адмирала Грейга, соблюдая умеренную дистанцию меж собою. По сделании сигнала № 2 при французском гюйсе исполнение чинить также, как означено под № 1 с тем же гюйсом. А по сделанному сигналу № 3 при французском гюйсе немедленно спускаться прописанным кораблям на флагманов неприятельских и отаковывать их по назначению двум одного со всевозможною решительностью. Прошедшее сражение 10го мая показало нам: чем ближе к неприятелю, тем от него менее вреда. Следовательно, если бы нам случилось свалиться с неприятельским кораблем, то и тогда можно ожидать вящего успеха. В прочем по множеству непредвиденных случаев невозможно на каждый сделать положительных наставлений. Я надеюсь, что вы почтитесь выполнить долг ваш славным образом».

Сенявин намеревался сосредоточить удар по флагманским кораблям противника, для чего построил боевой порядок по тактическим группам.

Повторное сражение произошло 19 июня (1 июля) 1807 г. между Лемносом и полуостровом Афон, вошедшее в историю под названием Афонское. Д.Н. Сенявин докладывал Александру I: «На рассвете 19-го увидели 9 кораблей, три больших фрегата, 3 шлюпа и два брига». В центре турецкой линии находился трёхдечный корабль «Миссудие» (нёс 120 орудий, флаг капудана-паши Сеида Али) и 80-пушечный корабль адмирала Бекир-бея «Сед?Эль-Бахр» («Оплот моря»), позже захваченный русскими моряками. Всего в турецком флоте имелось около 1140 орудий.

Д.Н. Сенявин располагал 728 орудиями на 10 кораблях:

«Твёрдый», командир капитан 1 ранга Д.И. Малеев; флаг вице-адмирала Д.Н. Сенявина;

«Скорый» - капитан 1 ранга Р.П. Шельтинг;

«Ретвизан» - капитан 2 ранга М.М. Ртищев. Флаг контр-адмирала А.С. Грейга;

«Святая Елена» - капитан 1 ранга И.Т. Быченский;

«Рафаил» - капитан 1 ранга Д.А. Лукин;

«Сильный» - капитан 2 ранга А.П. Малыгин;

«Селафаил» - капитан 2 ранга П.М. Рожнов;

«Уриил» - капитан 2 ранга М.Т. Быченский;

«Мощный» - капитан 1 ранга В. Крове;

«Ярослав» - капитан 2 ранга Ф.К. Митьков.

Утром 19 июня (1 июля) дул тихий, брамсельный ветер, и для прибавления хода, совершения необходимых манёвров и построения в боевой ордер на эскадре Сенявина поставили верхние паруса - бом-брамсели. Дмитрий Николаевич отдал приказ: «Атаковать неприятельских флагманов попарно», что означало разделение эскадры на малые тактические группы. К атаке назначались корабли: «Твёрдый» - «Скорый», «Селафаил» - «Уриил», «Рафаил» - «Сильный», «Мощный» - «Ярослав», «Ретвизан» - «Елена». «Скорый» следовал в кильватер «Твёрдому». Таким боевым порядком спускались на турецкую линию, затем легли в дрейф и приготовили шлюпки на случай отбуксирования неприятельских брандеров.

Турецкие корабли, выстроенные французскими мастерами по новым технологиям и обшитые медью, были быстроходные. По численности артиллерийского вооружения соотношение сил тоже выглядело не в пользу русских - турки имели явное преимущество в бортовом залпе: примерно 1200 орудий против 754. Поэтому для достижения максимальной плотности огня Сенявин решил атаковать противника так, чтобы на каждого турецкого флагмана пришлось два российских. Для этой цели он и назначил тактические группы, чтобы, заняв наветренное положение, на правом галсе атаковать противника с одного борта. Такое построение признано новым эффективным тактическим приёмом адмирала. Учитывал Сенявин и низкие морально-боевые качества турок. По предыдущему опыту он знал, что они сражались до тех пор, пока в строю находились их флагманы.

Турки, находясь под ветром, с дальней дистанции открыли огонь. Русские до сближения с противником не отвечали на выстрелы. Как записано в вахтенном журнале, «с двухдечного турецкого адмиральского корабля выстрелили из пушки ядром по передовым нашим кораблям, но ядро не достало». Около 8 часов утра с флагманского «Твёрдого» просигналили Грейгу атаковать неприятельский авангард, затем «сигналом велено всей эскадре приближиться к неприятелю и держаться к ветру. Сигналом велено кораблю Селафаилу приближиться к неприятельскому кораблю. Сигналом велено всей эскадре приближиться к неприятелю. Тогда ж корабль Рафаил, находясь поблизости турецкого адмиральского корабля, спустился в интервал под ветер между адмиральскими кораблями и от происходящей жестокой пальбы закрылся в дыму. Передовые же неприятельские корабли и один фрегат находились без движения, тогда через переговор с вице адмиральского корабля приказано нам спуститься и атаковать передовые неприятельские корабли и палить по оному чем заблагорассудится. Вскоре вице адмиральский корабль спустился к неприятелю. Вскоре Елена и вице адмиральский корабль в дыму закрылись, а мы, приблизясь на саму ближнюю дистанцию, производя пальбу по адмиральскому турецкому кораблю, наконец, пришли на пистолетный выстрел, легли параллельно с оным и вступили с оным в бой. Потом подошел с правой стороны другой неприятельский корабль, поставя нас в 2 огня, почему отражались на оба борта ядрами, картечью, на левой стороне из ружей, мушкетонов и пистолетов, то ж и с адмиральского корабля. В таком положении находились больше ½ часа во ожидании вступить на абордаж. В ½ 11 го часа находящийся в праве неприятельский корабль удалился вперед и пальба между нами прекратилась. Адмиральский же корабль бывший влеве, стал придерживаться вправо и пошел под корму нас так близко, что утлегарь бушприта едва не задел за такелаж, и миновал, вышел на правую сторону, почему продолжали со оным бой с правой стороны. Вскоре пришел с левой стороны турецкий фрегат и приблизясь на пистолетный выстрел, вступил с нами в бой, почему мы вторично сражались на оба борта.

В продолжение сей битвы сражающийся с нами неприятельский корабль, получа великий вред в такелаже, имея все расстрелянные парусы, перебитый на бушприте утлегарь, удалился от нас. В начале 12 часа приблизились с левой стороны 2 неприятельские корабля, из коих один 3х дечный адмиральский. Сражающийся с нами фрегат получив великий вред в рангоуте, в густом дыму удалился, спускаясь под ветер. А означенные корабли производили пальбу жестокую, а мы, употребляя все возможные действа, палили ядрами, бранскугелями, и находясь уже под ветром задних неприятельских кораблей. Рангоут нашего корабля, стоячий и пробегающий такелаж весь тогда уже был перебит, и паруса уже все расстреляны, крюйс стеньги немного выше топами сбиты».

Адмирал докладывал императору: «Я с кораблем Скорым спускаясь на передовые турецкие корабли и фрегаты, приказал контр адмиралу Грейгу атаковать авангард неприятельский, один корабль и два больших фрегата. Вскоре потом передовой фрегат сбит, а корабль держался еще несколько, потом лег на дрейф и тем движением остановил всех за ним последующих. Тогда Рафаил показался мне хотя с обитыми парусами, но проходил турецкую линию изрядно, и действовал артиллериею весьма исправно. Передовой турецкий корабль, будучи сильно избит, начал спускаться, чтобы действовать вдоль по кораблю Рафаилу, но мне удалось предупредить его, быть прежде на линии неприятельской и действовать левым бортом почти на три турецкие корабля».

«Твёрдый» обстрелял приблизившийся к нему корабль капитан-бея, который носом проходил под бортом «Твёрдого». Между 11-ю и 12-ю часами «Твёрдый» вступил в бой с турецким арьергардом, шедшим на помощь центру. Очевидец вспоминал: сотни орудий «изрыгали смерть и гром, колебавшие не только воздух, но и самые бездны морские. Поражен двумя ударами вестовой, державший зрительную трубу. Картечь оторвала ему руку, когда он подавал трубу адмиралу, и в ту же минуту ядро разорвало его пополам и убило ещё двоих матросов». Адмирал Сенявин, находясь на юте и шканцах «Твёрдого», ни на минуту не терял инициативы и, самое главное, присутствия духа. Его биограф сказал замечательные слова: Ф.Ф. Ушаков «оставил ему в наследство манёвр и еще раз манёвр. И никогда прежде Сенявин не маневрировал так свободно и блистательно, как в Афонском сражении».

К 1 часу пополудни турецкие корабли, оказавшись под ветром, начали покидать место сражения и уходить к полуострову Афон. В 1 ч 30 мин наступил штиль; русская эскадра осталась на месте и прекратила огонь. Командующий приказал исправить повреждения, в основном в рангоуте, и намеревался дождаться ветра, чтобы продолжить сражение. Ближе к вечеру заметили, как два турецких корабля и два фрегата сильно отстали от своих, и адмирал приказал догнать их и отрезать от главных сил. Ночью «Селафаил» догнал 80?пушечный турецкий корабль адмирала Бекир-бея «Сед-Эль-Бахр» («Оплот моря») и захватил его. Россиянам достались богатые трофеи: на «Сед-Эль-Бахре» стояла превосходная медная артиллерия 42-х, 22-х и 12-фунтового калибра, но, самое главное, на этом корабле находилось одиннадцать человек пленных русских моряков с корвета «Флора», разбившегося у побережья Албании. Дипломатический чиновник Павел Свиньин, находившийся на эскадре и ставший очевидцем сражения, вспоминал: «Бедные люди, почти нагие, прикованы были тяжёлыми цепями к пушкам и принуждены были палить» в своих соотечественников. «Янычары с обнажёнными саблями наблюдали за их действиями», но самое удивительное, что за всё время сражения ни одно русское ядро ни разу в них не попало».

Под Афоном россияне потеряли 80 человек убитыми, 160 ранеными и ни одного корабля, турки потеряли три линейных корабля, четыре фрегата, свыше 1000 человек убитыми и 774 пленными. Современник свидетельствовал: «Турки дрались отчаянно и мужественно, на корабле Сеида Али убитых и раненых до 500 человек, и из 20 единиц судов противника накануне сражения, в Дарданеллы вошло 12». Пленный турецкий адмирал Бекир-Бей, отдавая свой флаг Сенявину, сказал: «Если судьба заставила меня потерять флаг, то не потерял я чести и надеюсь, что победитель мой засвидетельствует, что я защищал его до последней крайности». Приняв флаг, Сенявин вернул Бекир-Бею саблю, пригласил к себе каюту и «искренним обхождением так привязал его к себе, что при прощании они расстались искренними друзьями. Бекир-Бей очень остроумен. Когда разбитый турецкий флот входил в Дарданеллы, его спросили, почему на всех кораблях вместо носовых фигур помещены позолоченные львы, и Бекир-Бей, вздохнув, ответил: "У добрых мусульман сердца львиные, жаль только, что головы ослиные"».

Русские моряки победили, и в тех условиях, при резком неравенстве сил и неспособном ветре, Дмитрий Николаевич сделал всё, что мог. Дувшие в течение следующих суток сильные встречные ветры не позволили ему преследовать турок, к тому же, он беспокоился за судьбу Козловского мушкетёрского полка, который оставался на Тенедосе и выдерживал тяжёлые бои с противником. Поэтому адмирал приказал следовать к Тенедосу.

По итогам Афонского сражения, «за отличие, показанное в сражении бывшем с турецкою эскадрою 19-го числа прошедшего июня и в защите крепостей на острове Тенедос, Его Императорское Величество всемилостивейше пожаловать соизволил 8-ми флота капитан лейтенантам золотые шпаги с надписью: «За храбрость», 13-ти легиона легких стрелков чиновникам сабли, и священнику сего легиона золотой крест». Золотые сабли получили и два албанских офицера. Д.Н. Сенявину император пожаловал орден Св. Александра Невского, Грейгу - орден Св. Анны 1 степени; этот же орден Св. Анны 2 степени получили другие морские офицеры. Шеф Козловского мушкетёрского полка полковник Ф. Падейский стал Георгиевским кавалером 3 класса.

Не обделил император наградами и нижних чинов эскадры, которым досталось «триста пятьдесят знаков отличия военного ордена». «30 знаков отличия военного ордена» получили «600 нижних военнослужителей Козловского мушкетёрского полка». А подвиги морских артиллеристов свидетельствуют об их искусстве и, самое главное - о том, что сражение происходило на близких дистанциях.

Эпизод Афонского сражения 19июня (1 июля) 1807 г.
Копия Л.Д. Блинова с картины А.П. Боголюбова.

Многие корабли имели сильные повреждения в снастях, перебитые паруса и теряли рулевое управление. В важном источнике - вахтенном журнале «Ярослава» записано: «Поравнявшись мы против 100 пушечного пашинского корабля, сражались с оным и ближними к оному двумя кораблями. В ½ 11го часа имели перебитый грот марсель и перебитый такелаж». Корабль плохо слушал руля, а расстреляв весь боезапас одного борта, совершил поворот и начал стрелять другим бортом (правым), а корабли противника уклоняться от боя. Исправив перебитый такелаж, на «Ярославе» «прибавили, сколько можно парусов, следовали в линию в свое место. Сражаясь, спускались от ветра за неприятелями» и продолжили биться с турецким кораблем и фрегатом. На «Ярославе» видели и распознавали все сигналы с флагманского «Твёрдого» и четко следовали им, пока Сенявин не просигналил прекратить атаку. А «фигуру полу циркуля», упомянутую Сенявиным, мичман Владимир Броневский, служивший на фрегате «Венус», объяснил тем, что в такой позиции оказались русские корабли в тот момент, когда теснили турецкие, сбившиеся в кучу. Броневский конкретизировал кульминацию боя: «Некоторые наши корабли, будучи обиты в парусах, переменяли их. Капитан П.М. Рожнов в самом пылу сражения под картечными выстрелами переменил перебитый рей. Многие капитаны исправляли повреждения, не переставая драться».

Афонское сражение 19 июня (1 июля) 1807 г. золотыми буквами вписано в боевую летопись Российского флота и служит примером патриотизма и честного исполнения моряками воинского долга. Морские историки XIX века отнесли Афонское сражение к таким же выдающимся, как Трафальгарское, когда в октябре 1805 г. англичане малыми силами разбили испано-французский флот, и поставили адмирала Д.Н. Сенявина на один уровень с английским адмиралом лордом Г. Нельсоном.

Галина Гребенщикова,
профессор Санкт-Петербургского государственного
морского технического университета,
доктор исторических наук

Османская империя Командующие

Д. Н. Сенявин А. С. Грейг

Сеид-Али-паша Бекир-бей

Силы сторон Потери

Русско-турецкая война (1806-1812)

Афонское сражение , известное также как Сражение у Афонской горы и Сражение у Лемноса - морское сражение, произошедшее 19 июня (1 июля) 1807 года у полуострова Афон в Эгейском море , как часть кампании Второй Архипелагской экспедиции русского флота во время Русско-турецкой войны 1806-1812 годов . В ходе сражения русская эскадра вице-адмирала Д. Н. Сенявина (10 линейных кораблей , 754 орудия) атаковала и разбила турецкую эскадру капудан-паши Сейит-Али (10 линейных кораблей, 5 фрегатов , 3 шлюпа и 2 брига , 1196 орудий). Турецкие потери: 3 линейных корабля, 4 фрегата и 1 шлюп.

Сражение

В течение месяца после поражения турецкого флота в Дарданелльском сражении , русский флот под командованием вице-адмирала Сенявина маневрировал, пытаясь выманить противника из проливов . Наконец, 15 (27 ) июня , пользуясь тем, что русская эскадра была задержана около острова Имброс слабым ветром, османский флот выдвинулся из проливов к острову Тенедос , временной русской базе в Эгейском море, и высадил там десант. В течение двух дней корабли и десант штурмовали береговые укрепления острова, однако 17 (29 ) июня на горизонте показались паруса русской эскадры.

Стараясь избежать сражения и отвлекая флот от Тенедоса, турецкая эскадра обогнула его с южной стороны и устремилась на запад. Сенявин, оставив мелкие корабли в помощь крепости, пустился на поиски противника и обнаружил его 19 июня (1 июля ) в неустроенном положении на якоре между островом Лемнос и Афонской горой.

Из прошлого опыта Сенявину было известно, что турки дерутся храбро, если только их флагман не потоплен или не взят в плен, так как в Османской империи за выход из боя до флагмана полагалась смертная казнь . Поэтому весь огонь он сосредоточил на турецких флагманских кораблях. К вечеру противник стал отходить, избегая боя. В бедственном положении находился 2-й флагман турецкой эскадры, корабль капитан-бея Бекира-бея , на котором были сбиты все реи и все паруса, и который шёл на буксире за линейным кораблем и двумя фрегатами. Однако, завидев русскую эскадру, эти корабли бросили буксир, а сами обратились в бегство, бросив адмиральский корабль, который был взят на абордаж.

В результате сражения Османская империя более чем на десятилетие потеряла боеспособный флот и согласилась подписать Слободзейское перемирие 12 (24 ) августа .

Силы сторон

Российская империя

Название	Количество пушек	Комментарии
Линейные корабли
Первая линия
Рафаил	84
Селафаил	74
Мощный	74
Твердый	74	Флагман
Скорый	74
Вторая линия
Сильный	74
Уриил	84
Ярослав	74
Ретвизан	64	2й флагман
Святая Елена	74
Всего	754

Османская империя

Название по-турецки	Название по-русски	Кол-во пушек	Комментарии
Линейные корабли
Мессудие	Величество Султана	120	Флагман
Седд Аль-Бахр	Оплот морской	84	2-й флагман. Захвачен
Анкай-Й Бахри	Величество моря	84
Таус и Бахри	Морская птица	84
Тенфик-Нюма	Указатель доброго пути	84
Бешареш	Счастливое известие	84	Выбросился на берег
Килид-И Бахри	Морской ключ	84
Сайад-И Бахри	Морской рыбак	74
Галбанк-и-Нусрет	Счастливый	74
Хибет-Андаз	Неустрашимый	74
Всего линейные корабли		846
Фрегаты
Мескензи-Гази	Марсово поле	50
Бедр-и-Зафар	Победитель	50
Факх-и-Зафар	Моряк	50
Нессим	Легкий ветерок	50	Выбросился на берег
Искендерие	Александрия	44
Шлюпы
Метелин		32	Выбросился на берег
Рехбер-и-Алим		28
Бриги
Аламит-и-Нусрет		18
Меланкай		18
Всего		1196

Кроме указанных потерь также упоминается 1 линейный корабль и 3 фрегата, затонувшие у островов Тасос и Самотраки .

См. также

Напишите отзыв о статье "Афонское сражение"

Примечания

Литература

• Чернышёв А. А. Великие сражения русского парусного флота. - М .: Яуза: Эксмо, 2010. - С. 256-264. - 416 с. - ISBN 978-5-699-37859-3 .
• Лебедев А. А. Трафальгар и Афон. Размышления об итогах развития искусства проведения регулярных сражений парусных флотов. // Гангут. - 2010. - № 59 - 60.
• Лебедев А. А. Дарданеллы и Афон: за кулисами известных побед // Гангут. - 2013. - № 78.
• Лебедев А.А. Какое же это «Морское братство», когда не выполняют приказов? // Родина. - 2016. - № 9

Ссылки

• - Тарле Евгений Викторович Экспедиция адмирала Сенявина в Средиземное море (1805-1807)

Отрывок, характеризующий Афонское сражение

Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его, дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.

– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.